Любая интервенция, оккупация, под каким бы благовидным предлогом она не свершалась, есть зло. Это – аксиома. Никакие блага и посулы не заменят ощущения свободы угнетённого народа чужими племенами. На том вовеки стояло человечество.
Оккупация Бессарабии Румынией 1918-1940, 1941-1944 гг. – это, бесспорно, чёрные страницы истории нашего края, и, конкретно, Белгорода-Днестровского. Вместе с тем, именно в это время в провинциальный город были привнесены смелые штрихи европейской цивилизации. Один из них – развитие авиации в регионе.
Первый аэропорт в Аккермане
В конце 20-х годов прошлого столетия румынские власти озадачили региональные структуры правления Бессарабии темой строительств аэропортов. Более конкретно идею поддержало Управление гражданской авиации Румынии. В наши края даже был отправлен специальный агитационный самолёт с натасканными лекторами. Авиаторы-пропагандисты посетили города Хотин, Черновцы, Бельцы, Оргеев, Бендеры, Кагул, Болград, Аккерман (Четатя-Албэ) и Измаил. Соответственно были разработаны маршруты авиалиний с центром в Кишиневе и направлениями на север, юг и восток Бессарабии, в основные города области:
На каждом маршруте должен был летать один самолет, четвертый должен был оставаться в резерве в Кишиневе. Кроме того, планировалось открытие маршрута Кишинев – Измаил. Рейсы должны были выполняться на самолете с тремя или четырьмя пассажирскими местами, с двигателем мощностью около 200-250 лошадиных сил. Предполагалось ежегодно на каждом маршруте совершать по 240 рейсов. Целью этих полетов была возможность достичь любого уголка Бессарабии и вернуться обратно в один день. Это преимущество могло принести пользу и официальным лицам, и бизнесменам, и почтовым перевозкам.
Как ни странно, но провинциальный Аккерман поддержал проект строительства аэропорта за территорией города.
Как свидетельствуют краеведы, для строительства аэропорта была выбрана площадка к западу от города, вдоль дороги на Монаши, недалеко от сел Турлаки и Бритовка.
И вот в 1935 году аэропорт был построен. Здание, в стиле румынского модернизма, местные строители поставили по проекту румынского архитектора Константина Драгу.
Понятно, что назван аэропорт был в честь правящего короля Кароля II. Через три года сей монарх посетил именно аэропорт Четатя-Албэ. Дороги, аллеи и подъезды к зданию благоустроил известный городской садовник Ян Пудивитер.
Старожилы рассказывали, что в день визита короля в Аккерман, при большом стечении народа, к монарху невесть как прорвался городской юродивый-дурачок Изя Брошка. Старый, худющий с растрёпанными волосами сумасшедший еврей подскочил к Каролю II и стал выкрикивать «Где взял, туда и положишь! Красное небо!». Охрана моментально выпроводила Изю вон. Но, вот, поди ж, ты! Смутное пророчество юродивого сбылось – 28 июня 1940 года король Румынии принял ультиматум Советской власти и передал Бессарабию и Северную Буковину – СССР.
Что ещё? Первые полёты совершались до Кишинёва, на самолёте Potez-561. Удовольствие, надо сказать, не из дешёвых. Общая стоимость всего полета туда и обратно составляла 2224 леев.
Со 2 мая 1938 года компания LARES открыла дополнительные внутренние рейсы: № 2110 Бухарест – Четатя-Албэ и Бухарест – Галац – Измаил – Четатя-Албэ и № 2112 Четатя-Албэ – Черновцы. Рейсы выполнялись на самолетах Potez 561 и Lockheed L-10A Electra.
Между 1935 и 1939 годами в Четатя-Албэ прибыло 1318 пассажиров и убыло 1473. Так об этом свидетельствует бесстрастная статистика, скрупулёзно собранная местными краеведами.
Советы. Война
Автор воспользовался опубликованными в интернете воспоминаниями военного лётчика А. Якименко. Выдержки из его рассказа о том, как обстояли дела в Аккермане после того, как румыны в июне 1940 г. покинули Бессарабию.
«Первым делом мы вышли на Аккерманский аэродром: мне было известно, что в Аккермане стоял румынский авиаполк. Теперь его не было, а единственный на аэродроме ангар уже догорал. Я понял: румыны ушли с нежеланием, решив уничтожить то, что построили.
Затем, пронесшись над крышами города, мы вышли на станцию, встали в вираж. На станции стоял эшелон, готовый к отправке. Увидев нас, люди засуетились, забегали, очевидно, боясь, что мы их начнем обстреливать. Походив над станцией три-четыре минуты, мы взяли курс на свою территорию. Все ясно: румыны уходят. В Одессе нас уже дожидался полковник Гусев, командующий авиацией округа. Я доложил ему и то, что видел, и то, что думал.
— Правильно, что вы их попугали, — сказал командующий. — Чем скорее уйдут, тем лучше для местного населения.
Вечером 28 июня 27 самолетов И–16 67–го истребительного авиаполка перебазировались на аэродром около Аккермана.
К вечеру полк приземлился на Аккерманском аэродроме. Только успели сесть, подошли три легковые автомашины. Приехавшие шесть человек, с повязками на рукаве, отрекомендовались представителями народа, попросили помочь им создать временную народную власть. Мы согласились. Группу из восьми человек возглавил заместитель командующего войсками ВВС округа генерал Черных. Конечно, ехать с неизвестными людьми, в незнакомый нам город, из которого только что вышли войска боярской Румынии, было рискованно. Но как отказать, если просят и если это наша задача — вернуть Бессарабию в лоно дружбы с нашим народом, сделать ее советской».
***
22 июня 1941 года война пришла и на территорию Бессарабии. В первые же дни аэродром подвергся бомбардировке.
Советские летчики также сразу начали боевые действия.
9 июля 1941 года аккерманский полк двумя эскадрильями штурмовиков
Пе-2 громил скопления войск в районах Фельчиу, Цыганка, Мурджени. В районе Фельчиу один наш самолет был сбит зенитной артиллерией противника. Повреждённый самолёт командира звена младшего лейтенанта В. Кожемяко добрался до своей территории, но разбился близ с. Алексеевка Белгород-Днестровского района. Согласно архивных данных, установлено, что экипаж захоронен 9 июля 1941 на аэродроме Аккерман.
26 июля 1941 года Аккерман был занят румынскими войсками. Снова были открыты рейсы авиалиний. Кроме того, на аэродроме размещался румынский авиаполк. Комендантом аэродрома был капитан Беку Флорин.
В начале апреля 1944 года советские летчики разбомбили аэродром около села Бритовки, где казармы и склады с боеприпасами продолжали взрываться потом еще двое суток. А уже 22 августа 1944 года город Белгород-Днестровский (Аккерман переименовали 9 августа) был занят советскими войсками.
Под мирным небом
Но всё проходит! После войны аэродром с грунтовой взлетно-посадочной полосой в Бритовке получил статус местного аэропорта. Из Белгород-Днестровского аэропорта ежедневно выполнялись 1-2 рейса на Одессу. Ежедневно из Одессы в Измаил летали рейсы малой авиации – с посадками в Белгороде-Днестровском, затем в Татарбунарах или Килие.
Весьма развита была авиалиния Кишинев – Белгород-Днестровский, на которой в летнее время выполнялось 6-7 рейсов ежедневно.
Стоимость авиаперелетов была смехотворно низкой – за счет государственных дотаций. Так, перелет в любую точку Одесской области на самолете АН-2 стоил от 2 до 6 рублей, в зависимости от расстояния. На рейсах Одесса – Измаил, где работали более комфортабельные лайнеры АН-24 и ЯК-40, стоимость билета достигала 8 рублей.
В 70-х годах аэропорт перенесли к Сергеевской дороге. На месте старого аэродрома расположилось ПМК. Рядом было основано новое городское кладбище.
Последний рейс «Журавушки»
В начале 80-х прошлого столетия в Белороде-Днестровском появился… реактивный пассажирский самолёт ТУ-104. Нет, сей лайнер не занял взлётную полосу неподалёку от села Беленькое, где в те годы доживал свои последние годы местный аэропорт с прозаическими «кукурузниками» (АН-2М). Его разместили на пустыре интенсивно строящегося в те годы городского микрорайона Победа. По замыслу руководителей города самолёт предполагалось оборудовать под развлекательный центр для детей. С кафе, пирожными-морожеными, просмотром мультиков и т. д. Вскорости, так и произошло.
Аккерманской детворе пришлось по душе проводить здесь время. Каждый день в «Журавушке», как говорится, наблюдался аншлаг. Интересна сама судьба самолёта ТУ-104, невольно оказавшегося в наших краях.
Вот вкратце некоторые сведения, почерпнутые автором из могущественной всемирной паутины.
Самолёт, ставший «Журавушкой», был произведен на заводе №166 в Омске, в апреле 1960 года в партии из 3-х авиалайнеров. Имел салон на 70 пассажирских мест. 5 мая 1960 года прибыл в аэропорт Внуково. Зарегистрирован 15 мая 1960 года как СССР-42462. Работал, в основном, по обеспечению правительственных перевозок. Авиалайнер СССР-42462 был списан 16 октября 1979 года по отработке межремонтного ресурса. Списание застало его в Одесском аэропорту. В 1980 году самолет был разобран и перевезен в Белгород-Днестровский.
Что сказать? Звезда удачи и популярности недолго сияла над «Журавушкой». Пришла «перестройка», забрезжило лихолетье в народном хозяйстве, увенчавшееся распадом СССР. «Журавушку» на время закрыли. Это было роковым решением, ибо в этом мире нет ничего более постоянного, чем то, что временное…
Кафе-самолёт вначале ограбили, разбили иллюминаторы, взломали двери, а после и вовсе подожгли. Я так думаю, что те мерзавцы, которые сожгли «Журавушку», будучи в юном возрасте, теперь водят по расхристанному, малоустроенному, заваленному хламом району Победа своих внуков на променад, и вполне откровенно возмущаются беспорядком вокруг. Так уж устроены люди…
От былой славы «Журавушки» остался лишь трап, который догадались приспособить на той же Победе, у железнодорожной ветки. Всякий раз, проезжая на электричке мимо него, невольно вздыхаешь…
***
Впрочем, случались и забавные истории, связанные с «Журавушкой».
Дело было в середине 80-х, летом. Кто помнит, в те годы город в летнее время буквально разбухал от наводнявших его туристов, курортников, и родственников аккерманцев, приезжавших сюда на отдых из различных республик державы. На базаре моментально взвинчивались цены. «Саранча» (так несколько пренебрежительно местные называли приезжих) сметала всё, не торгуясь. Это не раз становилось предметом скандалов на базаре между торговцами и аборигенами. Часто слышалось такое: «Та ты шо – чокнулась, абрикосы по рублю за кило??? Я тебе шо – саранча, га?».
В общем, как-то ближе к одиннадцати ночи к железнодорожному вокзалу, едва перебирая ногами, забрёл мужик с большой сумкой на плече. Покуривавшие таксисты безошибочно определили в нём приезжего. Мужик был что называется «на бровях». Некоторое время он непонимающе таращился то на здание вокзала, то на часы на своей руке.
– Ребят… Ик! – обратился загулявший приезжий с таксистами. – Опа-паздываю на сам…лёт. Блин, через два часа рейс. Ик! Кто довезёт до Од.. эссы?
– А без проблем! – весело сверкнул белозубой улыбкой чернявый водила. – Сотка за всё! Прыгай на заднее сиденье.
Ну, мужик и «прыгнул» – втиснулся в «жигулёнок» и тут же вырубился. И что вы думаете? Таксист покатал минут десять мужика по городу, постоял, покурил. Потом подъехал к «Журавушке». Тишина, поют сверчки. В темноте белеет корпус авиалайнера.
– Эй, мужик! – стал расталкивать ездока водила. – Вставай, приехали. Давай бабки. Вот сумка. Ну, чао.
Приезжий долго всматривался в корпус самолёта, окруженного глухой тишиной.
– Аэропорты какие-то у них… молчаливые. Ик! – пробормотал он и, спотыкаясь, направился к самолёту.
Его встретили суровая правда жизни и плечистый, заспанный сторож «Журавушки».
