В ходе прошедшей парламентской кампании ни одна из политических сил в своей программе серьёзно не останавливалась на проблемах украинского села. Во многом из-за того, что ничего нового по этому поводу они не могут сказать, а старым обещаниям — уже мало кто верит. Тем не менее, село сегодня борется за выживание, а власти не понимают его современных проблем.
Большинство украинских политиков традиционно считают, что проблемы села — это подраздел более крупной проблемы — развития агропромышленного комплекса. Следуя их логике, разрешив проблемы в АПК, можно улучшить жизнь в сёлах. Очевидно, что подход не лишён смысла. В СССР почти все системы поддержания жизнедеятельности села находились на балансе базовых сельскохозяйственных предприятий. Крепкое хозяйство обеспечивало жителей села и водопроводом, и школой, и домом культуры. Однако после перехода украинской экономики к рынку, прямая зависимость между АПК и уровнем жизни в селе исчезла. В доказательство приведём несколько аргументов.
Во-первых, после спада в экономике и рыночных реформ инфраструктура сёл перешла на финансирование из местных бюджетов. С 1991 по 1999 году производство сельскохозяйственной продукции сократилось в 2 раза, а на сельхозпредприятиях – в 3,5 раза по сравнению с уровнем производства в СССР; от 12 тысяч колхозов и совхозов в Украине осталось только 4 тысячи. Финансировать коммунальную и социальную сферы было некому. Тогда реформаторы приняли верное решение перевести всё на бюджеты местных советов. Однако по причинам, о которых мы скажем позже, местные бюджеты не могли самостоятельно поддерживать эти сферы. Аналогично не было возможностей и у областных бюджетов. В результате произошла деградация сельской инфраструктуры и снижение уровня жизни – что на фоне отсутствия рабочих мест привело к тому, что страна столкнулась с массовой миграцией экономически активного населения из сёл в города. Но в официальной статистике сложно найти этому подтверждение, что связано, прежде всего, с методикой подсчёта основанной на регистрации по месту жительства или легальному трудоустройству.
Во-вторых, в 2000-ом году, когда отрасль стала оживать, вновь созданные крупные сельскохозяйственные холдинги наполняли налоговыми платежами уже не местные бюджеты, а государственный. Поскольку регистрировались не по месту размещения производственных мощностей, а в областных центрах или в столице. Проведённые государством реформы бюджетного и налогового законодательства привели к жёсткой централизации финансовых потоков государства. В результате, местные бюджеты оставались пустыми долгие годы.
В-третьих, после приватизации пришедший в сельскохозяйственный сектор частный инвестор уже самостоятельно определял уровень оплаты труда, количество рабочих мест и свои социальные обязательства перед местными жителями. Новым предприятиям от сельских жителей необходима была только земля. В данном случае украинские власти предусмотрительно ввели мораторий на продажу земли сельскохозяйственного предназначения до лучших времен. Однако, с одной стороны, это заставило частников считаться и делиться с местными жителями, с другой — люди попали в феодальную зависимость и от арендатора, и от собственной земли. Добиться у арендатора справедливой платы за пользование землей в большинстве случаев — невозможно. Стабильно получать плату за пользование земельным паем можно было только не уезжая из села. Покинуть село было невозможно. Поэтому сегодня найдётся немало украинцев, готовых монетизировать свои земельные паи и забыть про жизнь в селе.
И, наконец, в-четвёртых, в сельскохозяйственной отрасли произошли существенные изменения технологий производства. АПК стал менее трудоёмким. Применение современных технологий выращивания культур привело к тому, что на обработку условного гектара земли теперь необходимо значительно меньше трудовых ресурсов. По некоторым видам работ эффективность выросла в десятки раз. Там, где раньше работало 10 человек — теперь только один. В результате таких технологических изменений в производстве сельскохозяйственной продукции пропала необходимость проживания большого количества жителей в сельской местности. О массовом вытеснении отечественных продуктов импортными не будем напоминать.
Если обратиться к официальной статистике, то можно заметить, что в 90-ых в Одесской области численность жителей в сельской местности снизилась на 4,4%. В нулевых — снижение выросло до 6,05%. В то время как численность городских жителей в 90-ых снизилась на 4,57%, а в нулевых — 1,82%. Данные цифры свидетельствуют о том, что даже при росте объёмов сельхозпроизводства с 2000 по 2006 годы, темпы снижения численности сельского населения только возросли. Очевидно, рост АПК не приводит к увеличению численности сельских жителей и улучшению уровня их жизни.
Сегодня на этот факт закрывают глаза. Лоббисты АПК из года в год продолжают прикрываться светлыми лозунгами о возрождении сёл, вымаливая себе дотации и поддержку. Законодатели называют происходящее процессами урбанизации, но в действительности — это уничтожение украинского села, которое можно сравнить с продразвёрсткой.
Ничего общего с урбанизацией в Украине не происходит. Опять же, опираясь на цифры, Украину можно считать менее урбанизированной страной, чем мировые лидеры в аграрной области. В Украине в сельской местности проживает 31,2% населения (в Одесской области — 33%). Для сравнения — во Франции — 23%, в Германии — 26%, а в США — 28%, России — 27%. Казалось бы, что нам есть куда ещё «урбанизироваться».
Однако, например, во Франции и Германии городом может считаться община численностью от 1000 жителей, а у нас сёлами считаются населённые пункты и по 4000 жителей. Это свидетельствует о том, что на Западе произошёл так называемый процесс реурбанизации — распространение городских форм и условий жизни на сельскую местность, а также миграция городского населения в сельские поселения и перенос форм хозяйственной деятельности, характерных для городов, в сельскую местность. Именно этот процесс является неотъемлемой частью урбанизации. У нас же мы наблюдаем несколько другую форму урбанизации — исчезновение сел и массовую миграцию населения в крупные города.
Реурбанизация на Западе происходила одновременно с модернизацией технологий АПК в 1960-ых годах, которая была основана на переходе от сельского к фермерскому (не совсем верно с точки зрения отечественной терминологии, но верно — с западной) способу производства агропродукции и децентрализации её производства. Это привело к проблемам другого порядка: развитие путей сообщения, обеспечение сёл городской инфраструктурой и предпосылки для сезонной трудовой миграции; но со временем они были разрешены, чему способствовала системная работа западных государств.
Если проанализировать работу наших законодателей по «возрождению украинского села», то можно убедиться в том, что ни понимания сути происходящего, ни даже достижения поставленных ими самими целей — нет. Институциональное обеспечение государственной политики в отношении сельских территорий крайне непоследовательно. Институты и механизмы координации политики то создаются, то отменяются, а действующие, как правило, или не действуют, или действуют непублично и непрозрачно. Принятая в 2007 году Государственная целевая программа развития украинского села до 2015 года не учитывает названных выше причин уничтожения украинских сел. К счастью, эта программа не осуществляется, поскольку ни разу ещё не имела должного бюджетного обеспечения.
Действующий с 2004 года закон «О государственной поддержке сельского хозяйства Украины» очень активно применяется при формировании бюджетной политики, а точнее для получения больших бюджетных дотаций. Результативность применения которых никто не оценивал. Реализация другого документа – «Концепции общегосударственной программы социального развития села на период до 2011 года», провалена. Соответствующая программа на государственном уровне так и не была утверждена, хотя документ до сих пор является действующим. Действует и закон «Об основных положениях государственной аграрной политики на не период до 2015 года», но он является в большей степени декларативным. В нём указана цель государственной политики «збереження селянства як носія української ідентичності, культури і духовності нації». Что является, на мой взгляд, если не анахронизмом, то демагогией. Реализация этого закона требует соответствующего нормативно-правового обеспечения, которого до сих пор нет.
Видимо, пока из последнего села не уедет последний житель, наши власти не поймут сути происходящих изменений. Но, к сожалению, в таком случае будет уже слишком поздно. Поэтому уже сегодня государство должно понять, что глобальные процессы урбанизации неотвратимы, но это не значит, что они закономерно приводят к вымиранию сел. Наоборот, сами сёла должны выйти на уровень качества жизни городов. В этом процессе есть свои экономические преимущества и возможности, которые необходимо создать и использовать. Если этого не будет сделано, Украина рискует оказаться не только в сложной экономической ситуации, но и в геополитической, когда под сомнение будет поставлена целостность государственных границ.
Антон Яроцкий,
экономист, член общественной организации «Молодёжь Юга»
27 жовтня 2024 року Болгарія провела сьомі за три роки позачергові парламентські вибори, намагаючись подолати тривалу політичну кризу. Результати останнього голосування демонструють відсутність чітких перспектив до формування стабільного уряду більшості та появу певної фрагментації політичного ландшафту Болгарії на політичні сили з малочисельним представленням в законодавчому органі країни, проводить аналіз експерт ГО “Лабораторія досліджень та інформаційного аналізу” Михайло Панайотов.
Міністр зовнішньої торгівлі та розвитку Фінляндії Вілле Тавіо оголосив про 20 млн євро на підтримку освітньої реформи в Україні, а також 500 тисяч євро на реформи шкільного харчування.
