Патриот ли Тягнибок?

Писать о различных последствиях разделённой исторической памяти Украины для ее постсоветской политики – неблагодарная задача. Ответ националистической интеллигенции Украины на упоминание даже самых элементарных фактов относительно пагубных эффектов продвижения спорных тем Второй мировой войны для построения украинского государства – всегда один и тот же: Убить глашатая! И не важно, что было сказано и с какой целью. Автора, осмелившегося сделать даже слишком очевидные заключения касательно целесообразности героизации националистов военного времени, будут поносить или, в лучшем случае, читать ему назидания, или же – и то и другое. Сам аналитик, а не его доводы, будет поставлен под сомнение – при необходимости с помощью голословных обвинений или даже откровенной клеветы. Причиной и оправданием таких риторических стратегий будет непоколебимый патриотизм нападающего и его сильная любовь к Украине. Но так ли уж патриотично распространение символов, лозунгов и идей, связанных с так называемым бандеровским движением, в реалиях постсоветской Украины?

Этноцентристский уклон третьей постсоветской украинской акции массового неповиновения

Нынешнее восстание в Украине – уже третий подобный народный мятеж после «гранитной революции» 1990г. и «оранжевой революции» 2004г. В отличие от этих ранних бунтов Евромайдан отличается той значительной ролью, которую в нем играют имплицитные, а иногда и эксплицитные националистические ссылки. Прежде всего, это проявляется в широком использовании лозунгов и символов явно или неявно относящихся к Организации украинских националистов Степана Бандеры времен Второй мировой. Этот дискурс продвигается в первую очередь националистической партией «Свобода» во главе с Олегом Тягнибоком, но был подхвачен и другими политическими и гражданскими силами.

Будучи активным участником уже «гранитной революции» 1990 г., в 2004г. Тягнибок был исключен из фракции партии «Наша Украина» в Верховной Раде за антисемитскую речь, произнесенную им ранее в том же году. В связи с этим он играл лишь незначительную роль во время «оранжевой революции». Но сегодня Тягнибок – один из лидеров протестного движения, курирующих его риторику, идеологию и акции. Правда, Тягнибока и его партию поддерживают только 5-6% украинского населения по данным последних социологических опросов. Кроме того, по результатам ряда экспериментальных исследований общественного мнения, проводимых различными социологическими службами, Тягнибок является единственным лидером оппозиции, который мог бы проиграть на гипотетических президентских выборах во втором раунде против дискредитировавшего себя действующего президента Виктора Януковича.

Тем не менее, являясь эффектными ораторами, имеющими громкую группу поддержки среду протестующих, Тягнибок и некоторые другие представители «Свободы» во время текущих протестов представлены непропорционально широко на улицах, подиумах, и в украинских СМИ. В то время, как «Свобода» имеет относительно малочисленную фракцию в украинском парламенте и представляет собой наиболее регионально сконцентрированную часть украинской оппозиции, в рядах украинского движения протеста ее лидеры так же, а иногда и более заметны, чем представители двух других, более значимых оппозиционных партий – УДАР и «Батьківщина».

Сам по себе этот феномен не являлся бы проблемой. Представляя парламентскую фракцию, Тягнибок & Со, конечно, имеют право быть вовлеченными в народные протесты и продвигать себя среди оппозиционных избирателей. Кроме того, «Свобода» сделала значительный вклад в эффективную организацию, поддержку боевого духа и обеспечение физической защиты протестующих. Более того, Тягнибок и другие лидеры «Свободы» в последнее время смягчили антизападные аспекты своей идеологии, и заняли уже с 2012г. выражено проевропейскую позицию. Они это сделали, несмотря на явные противоречия между их идеологией и послевоенными европейскими ценностями и на откровенно евроскептическую позицию большинства их бывших и нынешних крайне правых партнеров в Центральной и Западной Европе – например, французского Национального фронта, Национал-демократической партии Германии или итальянской Новой силы.

Но с другой стороны «Свободе» удалось внедрить в общее движение протеста несколько своих собственных специфических националистических тем, символов и лозунгов. Это касается, прежде всего, красно-черного флага Украинской повстанческой армии, символизирующего кровь и почву, и боевого клича УПА «Слава Україні! – Героям слава!». Ведущий Евромайдана, Евгений Нищук, помог преобразовать этот лозунг в главный девиз движения протеста, который как мантра повторялся в течение прошлых недель сотни раз.

Более того, даже такие явно этно-националистические лозунги как «Украина — превыше всего!», «Смерть врагам!» или «Слава нации!» начали распространяться на киевской Площади Независимости – факт, который был подвергнут критике, среди других, например, популярным фолк-рок-музыкантом Олегом Скрипкой.

Распространение этих девизов – это в первую очередь результат их популяризации «Свободой» и другими этно-националистическими группами, чрезмерно широко представленными на Евромайдане, включая Конгресс украинских националистов, украинскую платформу «Собор» или Правый сектор. В своих публичных выступлениях Тягнибок использовал такие формулы как «национальная революция» и «национальное государство» для описания своего видения природы и целей восстания. До нынешней массовой акции неповиновения бандеровские лозунги и символы интенсивно использовались только в Западной Украине и играли лишь второстепенную роль в предыдущих народных протестах. Сегодня, напротив, некоторые из них стали мейнстримом для всего оппозиционного движения протеста, как ее партийной, так и ее непартийной части, и их можно услышать и увидеть по всему Киеву, а также в других украинских городах.

Антинациональный характер украинского этно-национализма

На первый взгляд сегодня в Киеве не происходит ничего экстраординарного: современные демократические революции, как правило, всегда имели националистический оттенок – иногда весьма демонстративно. Некоторые политологи даже утверждают, что национализм поддержал либерализацию и демократизацию в посткоммунистической Европе. Однако отличительной особенностью ситуации в Украине является то, что предположительно патриотические символы и идеи ОУН военного времени, продвигаемые «Свободой» – не вполне общенациональные, и даже косвенно сепаратистские. При этом проблемой является не только и не столько амбивалентная история Огранизации украинских националистов, которую некоторые восхваляют как освободительное движение, а другие классифицируют как фашистскую партию. Не этот факт представляет собой главную сложность украинского национализма, а в бóльшей степени то, что символы ОУН вызывают положительные отзывы только в Западной и в меньшей степени в Центральной Украине. Большинством же южных и восточных украинцев оуновские лозунги и символы считаются неуместными и даже оскорбительными.

Именно это обстоятельство, а не недостаток ксенофобии и гомофобии в русскоязычной Украине является причиной того, почему «Свобода» была и, вероятно, останется, лишь второстепенной украинской политической силой. Несмотря на значимую долю расистских стереотипов среди жителей южной и восточной Украины, к которым «Свобода» могло бы апеллировать, партия Тягнибока не может надеяться когда-либо собрать в этих областях значительный электорат. Мешает ей в этом в первую очередь её героизация ОУН-УПА. Хотя «Свобода» и называет себя Всеукраинским объединением, но по названной причине она остается региональной партией, которая популярна, главным образом, в Галиции, Волыни и в Киеве, а также, в меньшей степени, в других частях Западной и Центральной Украины. А это далеко не вся страна.

Значительная роль, которая отводится спорным историческим темам на Евромайдане тем более удивительна, что существует ряд более или менее бесспорных для большинства украинцев эпизодов и фигур общенациональной истории Украины. Например, гордость за средневековую Киевскую Русь, память о казацких республиках 16-17 вв., поклонение национальному поэту Тарасу Шевченко или скорбь о миллионах жертв голода 1932-33 гг. – темы, которые в настоящее время объединяют украинскую нацию. Умеренно националистические украинские интерпретации этих сюжетов могут вызвать негодование официальных российских или прокремлевских украинских историков.

Тем не менее, даже южные и восточные украинцы с тесными российскими связями склонны поддерживать господствующие в Украине представления о, например, Голодоморе как о специфически украинской трагедии. Несмотря на то, что многие украинские руссофоны чувствуют себя так или иначе связанными с Россией, тем не менее, большинство из них расценивает нынешнее амбивалентное изображение Сталина в контролируемых Кремлем российских СМИ, а также Коммунистической партией Украины неподобающим. Таким образом, есть целый ряд важных исторических периодов, в интерпретации которых у большинства украинцев не возникает значительных спорных вопросов и которые скорее объединяют восток и запад страны.

Напротив, адекватная оценка действий и идеологии бандеровского движения – один из самых спорных исторических вопросов Украины. Большинство жителей Галиции и часть жителей Западной и Центральной Украины – в первую очередь это сторонники «Свободы», – склонны трактовать ОУН и его военное крыло, УПА, в исключительно эпических терминах. Националисты-украинофоны, напоминая своих балтийских коллег, даже героизируют известных коллаборационистов среди руководства ОУН, как, например, Романа Шухевича – одно время хауптштурмфюрера пресловутых шуцманншафтен. Как известно, миллионы жителей востока и юга страны расценивают те же самые политические фигуры как личностей, чуждых своим историческим традициям, или даже как предателей в совместной борьбе народов Советского Союза против фашизма. Эти разногласия в историческом дискурсе Украины – общие места для всех интересующихся украинской политикой как в Украине, так и за ее пределами. Географически разделенная память о Второй мировой войне была подтверждена дюжинами опросов общественного мнения и региональных исследований.

Бегство от действительности украинских патриотов

Несмотря на их очевидность, последствия, которые эти разногласия должны иметь для украинской партийной политики, общественных дебатов, гражданских акций и интеллектуального дискурса недостаточно обсуждаются политическими лидерами, активистами и аналитиками Украины. Географическое разделение памяти о Второй мировой войне как таковое общепризнано и хорошо изучено. Но какие актуальные заключения, риторические стратегии и политические действия должны последовать в свете такого положения? Вместо того, чтобы задавать подобные вопросы и пытаться на них ответить украинские патриоты избегают этих вызовов и уходят от ответа. Сталкиваясь с вопросом о противоречии между их поддержкой и распространением бандеровского лозунга и неконгруэнтной исторической памятью миллионов восточных и южных украинцев, национально ориентированные деятели используют эскапистские тактики во избежание обсуждения самой проблемы. Они либо пускаются в псевдоисторические лекции, пытаясь обелить украинских ультранационалистов военного времени или же используют неосоветское «а-у-васничество»: А как на счет относительно того или иного противоречия в исторической памяти в той или иной другой стране?

Исторические лекции патриотов часто просто повторяют агиографию ОУН, вышедшую из-под пера тех украинских писателей, которые явно сочувствовали или даже имели организационные связи с объектами своих исследований. «Свободовцы» и другие патриоты повторяют формулы, рассказанные самозванными экспертами в области истории, которые редко или никогда не публикуются в ведущих академических журналах и не посещают наиболее важные научные конгрессы в своей области. Патриотические «а-у-васники» в свою очередь иногда касаются только частично сопоставимых проблем за рубежом (например, в Израиле) или пытаются оправдывать двойственность собственных политических преференций путем противопоставления их другим (например, польским).

Если восточноукраинские коммунисты превозносят Сталина, почему западноукраинский националист не может восхвалять Бандеру? – пример одного из самых абсурдных «аргументов», которые иногда можно услышать даже от образованных украинцев.

Главный недостаток этих ответов состоит в том, что они отвлекают внимание на псевдоаналитические или парасравнительные дебаты о природе ОУН и мешают сосредоточиться на решении существенной практической политической проблемы сегодняшней Украины. Вместо того, чтобы пытаться сформулировать исторический нарратив, который будет приемлемым для большинства граждан Украины, националистические апологеты обычно открывают различные дискуссии о том, кто прав, а кто нет. Часто эти опровержения включают явное или неявное умаление противника путем выставления его наивной жертвой или же вредоносным распространителем советско-российской кремлевской пропаганды. Таким образом, подобные дебаты только еще больше усугубляют, а не уменьшают разногласия между различными частями Украины. Невнятные доводы украинских патриотов относительно истории, морали и сопоставимости дальше подрывают, а не поддерживают идейные фундаменты консолидации украинского государства. В результате их эскапистских риторических стратегий предположительные патриоты на самом деле делают полную противоположность того, на что они претендуют: они скорее разрушают, чем усиливают украинскую политическую нацию. Что еще хуже: своим дискурсом, сеющим распри среди украинского населения, они косвенно, но эффективно содействуют российскому неоимперскому ирредентизму.

Например, стандартным ответом на вопрос о пригодности лозунга «Героям слава!» в качестве главной мантры протестного движения будет обыкновенное изменение темы разговора. Самые аутистичные респонденты начнут обсуждение исторического происхождения более давнего слогана «Слава Украине!», попросту игнорируя вопрос по части «героев». Чуть более отзывчивые дискутанты ответят на критику этого лозунга тривиальными объяснениями того, что он значит для сегодняшних демонстрантов на Площади Независимости, что этот лозунг не имеет более глубокой исторической коннотации для многих протестующих, что он служит отражением их эмоций в эти исторические времена, что он объединяет людей из различных областей, включая руссофонов, приезжающих в Киев, и так далее.

А наиболее трудный вопрос будет упрямо игнорироваться: вопрос ведь не о том, что протестующие имеют в виду, когда выкрикивают этот лозунг, а о том, что многие жители Восточной и Южной Украины чувствуют, когда слышат «Героям слава!» Для протестующих на Майдане, включая жителей Донбасса или Крыма, «герои» могут быть универсальным термином, который мало что значит вне конкретного контекста этих протестов. И все же, многим жителям востока и юга Украины, слышащим эти лозунги, их специфическое историческое происхождение будет известно и важно. Для них «герои» будут означать бойцов УПА, убивавших во времена Второй мировой войны красноармейцев, которые боролись с немецким фашизмом и чьи дети сегодня никоим образом не считают членов УПА героями. И, тем не менее, это сложное противоречие часто попросту игнорируется или на него отвечают псевдо-моралистической проповедью об отсутствии понимания критиком прошлого и настоящего Украины или же обвинениями в антиукраинских намерениях, стоящих за постановкой такого богохульского вопроса.
Будет ли украинская революция успешной?

«Свобода» и некоторые другие, менее значительные этно-националистические группировки, представленные на Майдане, уже оказали плохую услугу украинской нации, наводнив украинское протестное движение своими специфически бандеровскими лозунгами, непопулярными в Южной и Восточной Украине. Особенно печальным итогом подобных действий является то, что этно-националисты внедрили в украинское гражданское общество формулы, которые могут подорвать формирование объединенной украинской гражданской общественности.

Протестующие не-националисты, которые некритично воспринимают этно-националистические лозунги и символы, совершают стратегическую ошибку: используя амбивалентные исторические ссылки в своей борьбе с полуавторитарным режимом, они одновременно содействуют подрыву становления украинской политической нации. Они также создают неловкости в отношениях оппозиции с ЕС и особенно с Польшей – самым верным другом Украины в Европе. Целый ряд более или менее известных западных представителей и организаций, в числе которых, например, Европейский парламент, неоднократно и недвусмысленно критически высказывались на счет ОУН. Более того, использование протестующими символики и лозунгов ОУН косвенным образом помогает путинской политике «разделяй и властвуй» на постсоветском пространстве.

«Свобода» анонсировала, что первого января 2014г. собирается организовать в Киеве большое празднование 105 лет со дня рождения Степана Бандеры. Это не только предоставит Кремлю и его агентам в Украине великолепную дополнительную возможность дискредитировать Евромайдан. Это грозит – помимо неизбежных российских политических интриг – ввести многих людей внутри и за пределами Украины в заблуждение относительно происхождения, содержания и целей текущих протестов в Киеве. В худшем случае, однажды историки могут прийти к заключению, что Путин и Тягнибок совместно преуспели в раздроблении молодого украинского государства.

Первоначальная версия этого текста была критически прокомментирована несколькими коллегами, включая Антона Шеховцова (Лондон), Оксану Шевель (Бостон), Ивана Качановского (Оттава), Вильфрид Йилге (Лейпциг), Пера Рудлинга (Лунд), Андрея Портнова (Берлин) и Дэвида Марплза (Эдмонтон). Однако ни один из них не несет ответственность за неверные истолкования или ошибки, которые может содержать окончательная версия этой статьи.

Андреас Умланд — канд. ист. н. (Dr. phil. FU Berlin), канд. пол. н. (Ph. D. Cambridge), доцент кафедры политологии Киево-Могилянской академии