Дмитрий Соин: Присоединение к Украине или России для Приднестровья – синоним независимости (интервью)

В Одессе под руководством приднестровского депутата создаётся «Союз приднестровцев Украины» (http://topor.od.ua/v-odesse-poyavitsya-soyuz-ukraintsev-pridnestrovyya-foto/). Как предполагают его создатели, «Союз» соберёт под своим лоном выходцев из приднестровского региона, которые живут в Украине – с целью их кооперации, реализации новых, совместных идей, общения, взаимопощи. Мы решили пообщаться с создателем этого «Союза» – Дмитрием Соиным. Оказалось, что перед нами – не просто создатель «Союза приднестровцев», но и влиятельный политик непризнанного Приднестровья, видный оппозиционер, лидер лишённой регистрации партии «Прорыв», глава комиссии по внешней политике в приднестровском парламенте и просто интересный собеседник. 

Кроме того, нам выдалась прекрасная возможность расспросить депутата о Приднестровье, крае территориально близком, но, кажется, совершенно нам незнакомом.

– Дмитрий, скажите, как возникла идея создать «Союз приднестровцев Украины»?

– Возникла идея совершенно спонтанно. Я получил чёткую информацию, что есть угроза моей жизни и безопасности за мою активную оппозиционную деятельность в Приднестровье. Я не из робкого десятка и не боюсь, но захотелось как-то отвлечься, посмотреть на процессы со стороны. Вот и решил приехать в Украину, в Одессу. Это случилось около двух месяцев назад.

Отмечу, что «Союз приднестровцев Украины» – это не ситуативный проект. Есть землячества этнические, социокультурные. Мы создаём землячество гражданское. Мотивация понятна: в одиночку тяжело добиваться успеха. Приезжает человек из Приднестровья в Одессу, в Украину – как зарегистрировать предприятие, найти работу, посмотреть вакансии. Вместе мы можем подсказать, помочь.

Я вот могу привести пример: как только приехал в Одессу, совершенно не знал куда пойти, ни гостиницы, ничего. Стою посреди незнакомой улицы, звоню товарищу из Приднестровья, он меня связывает с коренным приднестровцем, живущим в Одессе. С последним мы знакомы заочно, до этого вообще почти не общались, но он почти тут же приехал, потом помог освоиться. Это конкретный пример помощи и взаимодействия. Фактор того, что оба мы – приднестровцы, безусловно, сыграл свою роль.

– Планируете ли Вы возвращаться в Приднестровье?

Конечно. Я уведомил руководство республики (Приднестровской Молдавской Республики – прим. редакции), что уезжаю за рубеж. Хотя МИД мне и не разрешал поездку. Я оформил выезд, как командировку в российскую Государственную Думу. На что пришёл ответ, что поездку Соина за рубеж считают нецелесообразной.

Тем не менее, свою поездку я рассматриваю в контексте депутатской деятельности. Я председатель парламентской комиссии по внешней политике. В этом ключе моя работа по созданию «Союза приднестровцев Украины» полностью оправдана.

– Скажите, а какое отношение у приднестровцев к Украине?

– К Украине всегда было хорошее отношение в силу целого ряда причин. У нас треть населения – этнические украинцы, по разным оценкам, 120-140 тысяч – граждане Украины. Это очень весомый аргумент. Конечно, рейтинг России здесь несравнимо выше, потому что с Россией связана и миротворческая операция, и надбавки к пенсиям, Суворов, Екатерина. Но при этом к Украине здесь отличное отношение. Украина воспринимается как братская республика, внутреннее недоумение вызывает наличие очередей на границе, как такое вообще возможно.

– А граница с Молдовой как воспринимается?

Тут немного другая ситуация. Здесь наличие границы с Молдовой воспринимается как символ государственности.

– Могло ли Приднестровье присоединиться к Украине? Вы высказывали такую гипотезу на прошедшей пресс-конференции.

Конечно могло. Когда в 40 году Сталин территорию Приднестровья объединял с Бессарабией, он не проводил референдум, не согласовывал это формально даже на уровне УСССР. Всё это было сделано в рамках пакта Молотова-Риббентропа. Данный факт осужден молдавскими властями, Кишинёв его денонсировал. Соответственно, вхождение Приднестровья в состав Молдовы является незаконным. Но в силу политических обстоятельств, в связи с тем, что у Украины есть сложные территории – Крым, восточные, западные, области, есть различия в идентичности, она не поднимает эти вопросы. Но все международно-правовые для вхождения Приднестровья в Украину имеются.

– То бишь, Вас можно назвать, по сути, главным лоббистом Украины в Приднестровье?

– Ну, если грубо говоря, то да. Меня, помнится, когда-то назвали наиболее проукраинским политиком в Приднестровье, хотя я и гражданин России, и сегодня нахожусь на Украине как российский гражданин. Так вот, после скандала с Кожарой (в конце января глава украинского МИД после встречи с президентом Приднестровья Евгением Шевчуком заявил, что Тирасполь готов вести переговоры с Кишинёвом об объединении, Тирасполь опроверг слова украинского дипломата – прим. редакции), я довольно жёстко критиковал приднестровское руководство за определённую антиукраинскую истерию. Считаю, что так нельзя – во-первых, по сути, за счёт Украины мы во многом существует экономически, во-вторых, Украина является страной гарантом (гарантом также является Россия – прим.редакции).

– Кстати, объясните мне один парадокс приднестровской государственности. С одной стороны, все приднестровцы ратуют за государственное признание. С другой стороны, в 2006 году на референдуме голосуют за вхождение в состав России, то бишь, против независимости. На пресс-конференции Вы говорите, что можно присоединиться к Украине. Непонятно: вы, как нация, за независимость или против неё?

Действительно, у нас есть прецедент голосования за поэтапное присоединение к России. Второй момент – я думаю, если бы был похожий референдум по присоединению к Украине, то он тоже получил бы подавляющее большинство.

Просто Приднестровье, ощущая себя прифронтовым государством, хочет присоединиться к чему-то очень большому. В силу своей ментальности оно хочет присоединиться к чему-то славянскому. Россия в силу ряда причин сегодня более актуальна. Украина тоже, но не так – причины мы уже перечисляли.

От себя лично могу сказать, что, например, люди в Тирасполе и Одессе очень похожи. В Брянске, например, я себя ощущаю немного даже за границей, в Одессе же я мгновенно нахожу общий язык с местными.

Для нас вступление в Украину и Россию – это синоним независимости. Приднестровье создавалось как противовес националистической политике Молдовы, якорь дезинтеграционных тенденций, это осталось. Советского Союза не стало, что поделать, стали строить независимое государство.

– Есть ли у вас претензии к украинскому руководству в плане внешней политики?

Я понимаю, что Украина находится в контексте глобальных процессов. Я понимаю, что её сейчас разрывают два полюса – с одной стороны, Таможенный Союз, Москва, с другой стороны – Европейский Союз, Брюссель и Страсбург. В этих условиях не развалить собственную страну, решать международные вопросы, в-третьих, поднимать свой международный имидж – такие задачи стоят перед украинским руководством. И тут появилась палочка-выручалочка – председательство в ОБСЕ, оно виделось Киеву как шанс доказать, что Украина с точки зрения региональной политики – это сильная держава.

Потом появился скандал с Кожарой. Кожара заявил, что Приднестровье готово присоединиться к Молдавии на условиях общего государства. Шевчук и Штански тут же стали опровергать данное заявление. Подключились и масс-медиа, и близкие к Шевчуку приднестровские, российские экспертные круги. Но я не думаю, что дипломат такого уровня как Кожара смог бы сделать такую ошибку.

Моя гипотеза: я думаю, это было следующим образом. Кожара спросил у Шевчука, готов ли президент обсуждать статус Приднестровья. Шевчук ответил, что да, готов. После этого Кожара сделал соответствующее заявление. После того, как Шевчук понял, что его слова не найдут поддержки ни внутри, ни вне Приднестровья, он мгновенно начал «топить» Кожару. Но он мог бы  «топить»  его интеллигентно. А Кожару обвинили в том, что он солгал. Потом была встреча в формате «5+2» (Молдавия, Приднестровье, Россия, Украина, ОБСЕ + Евросоюз, США- прим. редакции) во Львове в феврале. Шевчук вообще отказался туда ехать, чем здорово всех подставил.

Так что у меня, скорее, претензии к приднестровской стороне, чем к Украине.

– Кстати, в украинской Раде недавно была создана группа по связям с Приднестровьем. Имели ли Вы какие-то контакты и её членами?

– Пока не удалось встретиться с представителями группы. Я помню, в 2011 году, когда избирался, я провёл встречу по заинтересованной в этой теме группой украинских депутатов. Но это был завершающий этап функционирования Рады, люди готовились к выборам, поэтому продолжения дело не получило.

– Вы говорили с представителями Партии регионов и коммунистов? Была ли представлена украинская оппозиция?

-В основном были «регионалы» и коммунисты. Были и депутаты от «Батькивщины», что порадовало. Претензий, что мы не хотим с вами разговаривать, вы однозначно территория Молдовы, не было. С другой стороны, я задал своим украинским коллегам простой вопрос – а почему вы, украинцы, украинские политики, так слабо представлены у нас, в Приднестровье?

– Считаете ли внешнюю политику Шевчука провальной?

– Шевчук проводит непоследовательную внешнюю политику. У нас было буквально паломничество западных дипломатов, как только Шевчук пришёл к власти. Первая встреча с Филатом – это Германия. Потом демонстрация максимальной предрасположенности или любви к Евросоюзу. В отношениях с Молдовой объявляется тактика мелких шагов, это моя стратегия, он её украл у меня. Но претензия не в этом. Проблема в том, что громогласно объявляется, убирается стопроцентная пошлина, пускаются молдавские таможенники. А что в результате?

Шевчук со Штански несколько раз крупно подставили европейские структуры, Украину. Думали, что наконец-то Украина войдёт в руководство ОБСЕ, потом всё самой обойдётся, пошло улюлюканье, началась эйфория. И вот инциденты во время визита Кожары, потом Львов.

Молдова – от малых шагов мы перешли к столкновениям. Чуть ли не заморозка отношений нас сегодня ожидает. На границе чуть ли не до стрельбы доходит.

Я не говорю, что плохого или хорошо, я говорю, что всё происходит непоследовательно. Скачкообразность, дилетантство – вот на что похожа внешняя политика Шевчука.

– А по России?

Шевчук вроде как бросается в объятия России, строит из себя пророссийского. А как иначе, 140 тысяч пенсионеров получают надбавки из российского бюджета. Россия поставляет газ и не просит расплачиваться. Шевчук вынужден выполнять какие-то манёвры. Но он заинтересован в личной власти, а не в чём-либо другом

Он агрессивно выстраивал имидж пророссийского политика. Но его последняя поездка в Москву провалилась.

– Скажите, у Вас нет претензий к самой России? Посудите сами: с одной стороны, безмерные заявления о дружбе и поддержке. С другой стороны, российское руководство неоднократно давало понять: никакого признания никогда не будет, Молдова для России является единой и неделимой.

Бросьте про территориальную целостность Молдовы. К этому не готово само молдавское общество. Молдове не нужны полмиллиона восточно ориентированных людей.

По поводу России – мы должны быть ей благодарны. Россияне делают разнонаправленные заявления. Но давай судить чётко – газ идёт, доплаты к пенсиям идут, гарантия в виде миротворческой операции. Признания нет, это правда, но надо учитывать контекст – нет общей границы, плюс война тут была, потенциальный конфликт. То, как Россия нас терпит – этот беспредел, эту коррупцию, надо ещё сказать ей спасибо. И Украине тоже надо в ноги поклониться. Несмотря на евроинтеграцию, она хорошо к нам относится.

– Кстати, не считаете, что в случае евразийской интеграции противоречия с Молдовой исчезнут и тогда можно будет говорить о воссоединении двух берегов? Такая точка зрения набирает всё больше популярности.

Знаете, это как пожилые супруги, которые хотят развестись, и у загса вдруг спрашивают: «Если бы Ваша жена стала фотомоделью, Вы бы отказались от развода?». Так и тут. Молдова никогда не пойдёт по пути евразийской интеграции. Тут даже нечего обсуждать.

По поводу молдавских политиков. Ни один реальный политик Молдовы не готов предложить даже федерацию. Даже те, кто выражается позитивно по отношению к Приднестровью. Вот Вам и ответ.

– Расскажите о Вашей партии. Её лишили регистрации. Почему?

В Приднестровье только три партии выводили людей на улицы – «Обновление», коммунисты, мы. Мы входили в четвёрку партий, за которую готовы были проголосовать люди на выборах, по социологическим опросам. У нас более тысячи человек, которые являются членами партии и написали письменные заявления. Это очень много для такой маленькой республики.
Так вот, когда я с партией в 2011 году ушёл оппозицию Смирнову, министерство государственной безопасности начало спецоперацию по ликвидации. МГБ звонило и угрожало, людей под угрозой увольнения заставляли отказаться от членства в партии.

Министерство юстиции инициировало иск против нас. Я думал, что власть поменяется и иск отзовут. Но давление на суд только возросло. Мы предоставили все списки, все данные, что нет оснований для запрета «Прорыва». Однако на нас подали кассацию в Верховный суд. И суд первой инстанции нас «прикрыл».

– Получается, Шевчук жёстче, чем Смирнов?

Он не то чтобы жёстче. Он одиозней. Со Смирновым всё было понятно, он человек старой формации, вождь-основатель. Кредитная история Шевчука никакая – он эту страну не строил, не защищал, хотя ему на момент конфликта с Молдавией было 24 года, он не участвовал в рабочем движении, он не участвовал в объединённых советах трудовых коллективов. Но народ доверчивый – Шевчук пришёл к власти на фоне протестного электората, хотели поменять старого на молодого. В него «Шериф» (бизнес-корпорация, являющаяся монополистом в Приднестровье – прим. редакции) вкладывал огромные деньги, в раскрутку, он там работал, он финансировался, он был автором приватизации, которая позволила таким образом обогатиться некоторым людям.

Его раскручивали с 2000 года, когда он в первый раз избирался депутатом. Над его брендом работали очень плотно. В сознании людей накопилось, что он против власти, что он назвал Смирнова «султаном». Поэтому и проголосовали за него.

Малый бизнес ждал облегчение положения. Сейчас трясут малый бизнес так, что количество патентов сократилось 40 процентов.

Полтора президентских года Шевчука – это сокращение инвестиций на 50 процентов. Сфера промышленности – стоит около 40 предприятий, металлурги стоять, цементники стоят. Это всё при Шевчуке. В аграрном секторе пошёл передел земли. Это, кстати, только официальная статистика.

– Большое спасибо за интересный разговор и успехов.

Беседовал Артём Бузила