Кандидат в президенты Украины Сергей Тигипко о том, почему власть не слышит Юго-Восток, о курсе доллара, непрофессиональных политиках и об объединении страны.
– Многие на Юго-Востоке говорят, что будущие президентские выборы непременно будут фальсифицированы, что их вообще надо бойкотировать. Что Вы можете сказать этим людям?
– Голосовать нужно в любом случае. Я не верю в то, что фальсификации могут достичь 6-7%, как прогнозируют некоторые эксперты. Я надеюсь на присутствие большого количества наблюдателей и верю, что выборы пройдут честно.
– Всех беспокоит стремительный рост курса доллара. Может ли правительство удержать его на каком-то разумном уровне или это уже неуправляемая ситуация?
– Сегодня правительство действует по самому простому варианту: не делает ничего. Этот путь можно назвать либеральным, но в большинстве стран хорошей рыночной экономики идёт сочетание влияния государства с рыночными принципами, чтобы не допустить хаоса. А в нашем случае он непременно будет: будут банкротства, будут проблемы у тех, кто взял валютные кредиты, будет инфляция. Чтобы ситуация стала управляемой, над ней нужно работать. Вместо этого Нацбанк занял позицию страуса: официальный курс уже превысил 12 гривен за доллар, а нас уверяют, что это всего лишь «колебания», тогда как падение гривны с 5 до 8 за доллар в 2008 году тогда без обиняков называли обвалом. В нынешних напряженных, почти военных, условиях Нацбанк просто обязан гарантировать стабильность валют – чтобы не усугублять и без того непростую ситуацию в экономике, ведь она напрямую сказывается на уровне жизни людей. А главе НБУ стоило бы объяснить гражданам, что делается для предотвращения обвала банковской системы, какой будет инфляция и ее последствия, и каким в Нацбанке видят курс доллара к концу 2014 года.
– Как Вы думаете, сколько сейчас должен составлять курс доллара?
– Около 10 гривен. Это соответствовало бы нынешней экономической ситуации и не составляло бы столь высоких валютных рисков для тех компаний и людей, которые взяли валютные кредиты. Месяца три-четыре назад мы подсчитывали, что адекватным был бы курс 8,8-8,9 – для поддержания конкурентоспособности нашей экономики. Думаю, этот курс был бы возможным и сейчас, если бы не политические риски. Если бы мы сегодня договорились о том, что мы заканчиваем все политические противостояния, разоружаем людей, расширяем правительство, сделав более широкую коалицию, восстанавливаем мир в обществе,мы могли бы рассчитывать на курс 8,8.
– Есть вероятность, что Вы снимете свою кандидатуру на выборах в пользу Петра Порошенко?
– Нет.
– Сейчас основное требование людей, особенно тех, кто отстаивал свою позицию на Майдане, и приверженцев новой власти, это люстрация. Как Вы к этому относитесь и что Вы под этим понимаете?
– Я очень хорошо помню свой приход в правительство в 1997 году. Я пришёл вроде бы подготовленным – был кандидатом экономических наук, пять лет возглавлял «Приват-банк», был первым секретарём комсомола. Тем не менее, я уходил с работы со стопкой бумаг, которые надо было читать на ночь, и в 6 утра я был на работе, потому что надо было готовиться. Я могу констатировать: я был абсолютно не подготовлен.
Сегодня, когда я побывал министром социальной политики, экономики, главой Нацбанка, вице-премьером и так далее, я понимаю, что это такое. Это специальность, этому надо обучаться. Сегодня пришли люди, которые понятия не имеют, как это надо делать. Я не могу сегодня пойти и стать металлургом, шахтёром, столяром – учиться надо. Политика – это тоже специальность.
Они хотят убрать всех, кто работал во власти. Но это неправильно. Кто придёт следом? Следует разделить тех, кто непричастен к коррупции, и тех, кто был замешан в коррупционных схемах. Если у человека есть опыт, он хороший специалист – предложите ему работу. А тех, кто причастен к коррупции, гоните их в шею, поставьте на них крест, запретите работать в государственных органах.
Кстати, проверить человека очень легко: те же общественные организации прекрасно обо всем осведомлены. Я работал с организациями афганцев, чернобыльцев, инвалидов. Можно их собрать и сказать: «Был министр Тигипко, потом министр Королевская. Дайте их характеристики, пожалуйста». Я не боюсь услышать их мнение.
– Предположим, Вы выигрываете выборы. Какими будут первые Ваши три решения?
– Сегодня есть самые главные три проблемы, которые надо решать. Первая – это объединение страны. Две другие работают на нее: развитие экономики и борьба с коррупцией. Экономические проблемы больно ударяют по наименее защищенным слоям населения: по безработным, пенсионерам, бюджетникам, тем, у кого небольшая заработная плата или есть инвалидность. Коррупция, в свою очередь, убивает все усилия государства, направленные на улучшение условий жизни граждан. И все вместе это поможет объединить страну.
– Что еще нужно для этого объединения?
– Я бы, например, с удовольствием поехал и пообщался с интеллигенцией Львова. Мне понравилось, когда в самый напряжённый момент для юго-востока они заговорили на русском языке, а в Донецке заговорили по-украински. Народ мудрее. Можно было бы их послушать и подумать, можем ли пойти навстречу юго-востоку, который считает себя обделённым, загнанным в угол, проигравшим, потому что убежали его лидеры. Можем ли мы пойти навстречу, приняв, например, разумные законы о расширении функциональности русского языка, расширении полномочия регионов? В Луганске я был в захваченном здании СБУ.Там сидят афганцы, крепкие ребята, которые уже простились со своими семьями. Они мне сказали: «Никуда мы не уйдём, пока не решатся эти вопросы». Они хотят жить в Украине, не призывают к сепаратизму. Хотя я скажу: я объездил всю Украину, и большей бедности, чем в Луганской области, вы нигде не найдёте. Вы не видели никогда таких крошечных городов, где шахты закрылись, гдетрёхкомнатная квартира стоит 200-300 долларов. Но люди, приехавшие оттуда, говорят: «Мы готовы делиться».
– Почему власти не хотят слышать Юго-Восток?
– Это может подорвать их рейтинг. Мне нет дела до рейтинга, я считаю, что объединение страны – важнее. Что-то из моих убеждений не нравится Востоку, что-то – Западу, но я предпочитаю вести себя честно. А нынешняя власть боится даже говорить о диалоге с Юго-Востоком, потому что понимают: большинство голосующих сегодня – это центр и запад. Любые уступки – потеря рейтингов.
– Как должна действовать новая украинская власть, чтобы успокоить Юго-Восток?
– Необходимо выбивать почву из-под ног провокаторов. Чем? Умными, правильными решениями. Я зарегистрировал законопроект об амнистии, согласно которому участники протестов на Юго-Востоке освобождаются от уголовной ответственности. Эта инициатива повторяет закон об амнистии, принятый 21 февраля в отношении участников Майдана. Принятие этого закона станет важным сигналом для Юго-Востока о том, что с политикой двойных стандартов покончено и что украинская власть ко всем своим гражданам относится одинаково.
– Может, для этого следует и разоружать всех одинаково?
– Совершенно согласен. Власть ничего не делает для стабилизации ситуации. Группы на улицах Киева не разоружены, захват съезда судей в столице назвали «действиями активистов», а захват зданий на Юго-Востоке – «сепаратизмом». Именно этими несоответствиями и напуганы люди на Востоке: они боятся того, что власть применяет вот такие двойные стандарты, когда одни и те же действия на Западе Украины мы не замечаем, на Востоке мы за них усиливаем уголовную ответственность.
– Возможно ли решить вопрос о русском языке, как того требуют протестующие в Луганске и Донецке?
– Думаю, это можно сделать путем принятия соответствующих изменений в закон, который регулирует использование языка, а затем – провести референдум. Люди на Юге и Востоке говорят по-русски, им нужно позволить это делать, расширить сферу применения русского языка на государственном уровне, я имею в виду перевод инструкций к лекарствам, ведение досудебного следствия. Это будет и по-европейски, и по-человечески.
– На Ваш взгляд, какие именно действия предыдущей власти привели к кризисной ситуации в стране?
– Коррупция, жадность, нежелание менять свои позиции. Неужели Януковичу трудно было выйти к людям и сказать: «Дорогие мои, я не подписал ассоциацию с Европейским Союзом, можете меня убить, но не подписал и не подпишу. Потому что я осознал, какие будут потери. Россия уже перед этим ввела санкции, и я вижу, что это приведёт к сотням тысяч безработных. Но в 2015 году придёт новый президент, пусть он на себя эту ответственность возьмёт. Я не могу её взять, потому что для меня любой безработный важнее, чем европейская интеграция». Вы думаете, не поняли бы этого люди? Все бы поняли, но только в одном случае: вместе с этим правительство уходит в отставку, «смотрящих» – в тюрьму, бизнесу – зелёную улицу, судьям – каждому то, что заслужил. Тогда бы все зааплодировали.
