Плюсы и минусы румынской оккупации Белого города

Сразу обращаюсь к тем, кто не в силах перебороть в себе желание с лупой и парой тройкой томов различных хроник «исследовать» предлагаемый автором материал на предмет достоверности – не ищите чёрного кота в тёмной комнате, ибо там его нет! Статья построена исключительно по мотивам воспоминаний старожилов Белого града и соображениям автора на заданную тему. Не верить им у автора нет никаких оснований. Тем, кто ощущает себя историком или краеведом – проходить мимо. Шучу.

***

Так вот… Честно говоря, подтолкнуло меня к написанию сего материала фото жалобы жителей Буджак почти столетней давности о некоторых «шалостях» оккупантов-румын во время их правления нашими землями. Фото недавно кто-то опубликовал в соцсетях. Но об этом ниже…

Есть уже устоявшееся мнение моих земляков о том, что «при румынах» местного обывателя раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, чужаки своевольничали, и раздражали, хотя бы только тем, что они, инородцы, в силу каких-то политических причин и обстоятельств стали хозяевами Бессарабии. С другой – пришлые немало внесли и позитива в развитие края, конечно же, сообразуясь своим выгодам и принципам.

Принцип «рука-спина-голова»

В чём едины наши предки, когда предаются воспоминаниям о той поре, так это то, что румыны не стеснялись решать некоторые вопросы этики, правопорядка или воспитания методом прикладывания к спинам граждан увесистой дубины. Или розг.

Я не раз вспоминал эпизод, когда жандарм сделал замечание хозяину дома, который выволок на улицу кучу всякого хлама. Дело было по ул. Старообрядческой (ныне ул. Леси Украинки). Жандарм сурово пригрозил мужику, что скоро вернётся, а к этому времени от кучи мусора не должно остаться и следа. Ну, наш аккерманец скрутил кукиш в спину жандарма и пошёл к себе во двор. Однако жандарм таки вернулся… Кончилось дело тем, что румын призвал всех соседей свезти всё ненужное на выброс барахло.

Ну, «шара» она и при румынах «шара». Народ охотно натаскал всякого хламу целый воз, а жандарм тем часом «наградил» спину нерадивого мужика парой десятков ударов дубинкой. После экзекуции он велел нарушителю санитарного состояния улицы за свой счёт заказать телегу и вывезти уже весь уличный сор за территорию города. Сие обошлось мужику в копеечку, да и спина, говорят, не один день напоминала о себе. Но! Но урок получил не только пострадавший, а и невольные свидетели происшествия.

Этот случай не уникален. По словам старожилов, именно таким образом румыны и приучили нашего человека к порядку.

Рассказывали, что на наиболее значимых перекрёстках улиц стояла будка квартального жандарма, или, как его называли – «сантанела». В ночное время там дежурил верзила крепкого покроя, со страшными чёрными усами и пресловутой дубинкой. Если, скажем, кампания загулявших горожан шла «с писнями» или со скандалом по улице, то сантанелу достаточно было лишь выйти из будки и красноречиво откашляться. Вмиг все становились смиренными и молчаливыми, как если бы увидели конец своих дней.

***

Разного рода заморочки на так называемой «бытовой почве» также решались подобным образом. И чаще буйный подвыпивший муж, прежде чем поднять руку на супружницу, крепко задумывался, а не выльется ли сие ему боком? Ведь, ежели на скандал появлялся хранитель правопорядка, то доставалось не только выпивохе. Как правило, жандарм в дополнение к физическому воздействию выписывал штраф дебоширу, и брал то ли курицу, то ли гуся или пару кусков сала «за труды». Одним словом, в полном накладе оставался как нарушитель покоя, так и его семья.

Понятно, что и разгула так называемой демократии в Четате-Албе не наблюдалось. Все эти митинги, претензии к власти и прочие вольности кончались весьма печально в полном смысле этого понятия. Тут или тюрьма, или, извольте, к стенке.

Я просто давлюсь от смеха, когда представляю, как на заседание депутатов примарии вдруг нагрянули бы некие «активисты» и стали бы там диктовать свою повестку собрания. К примеру, о желании построить свою личную церковь прямо под носом префектуры. Мама миа! Ровно через две минуты стайка гопников уже была бы в участке в виде отбивных. А ещё через час – где-то в карьере. Потому как Европа ТА и нынешняя – две большие разницы…

***

И, кстати, насчёт упомянутого выше заявления. Дело было, как я понял, в самом начале румынской оккупации. Еще даже не сменили названия городских, волостных структур, да и самого города. Передаю полный его текст с присущей тому времени лексикой и орфографией.

«Заявление Будакской волостной земской управы Аккерманского уезда Бессарабской губернии 7 ноября 1918 г.

Председатель управы. (подпись неразборчиво)».

Я не знаю, чем кончилась эта история. Предполагаю, что жалобщикам позже боком вылились их претензии. Уже позже, в 30-х годах 20 столетия, подобных заявлений не наблюдалось.

***

Моя тётя вспоминает как в румынских школах (а иных попросту не было) прививали любовь к знаниям, бойко используя ивовые прутья. Если ученик забаловал или не подготовил урок, преподаватель строго кричал ему что-то вроде «Цинэ минэ!», что означало «Протяни мне руки!». После этого он несколько раз бил по рукам ребёнка розгой в целях закрепления материала, или острастки бедового школяра. Так что большинство детей того периода старались успевать в школах оккупантов…

«Ворбеште лимба ромыны!»

Во время Великой Отечественной войны, когда наш край был захвачен фашистами и их союзниками румынами, последние стали жёстче относиться к местному населению. Вступил в силу так называемый «языковый» закон. Другими словами, в общественных местах граждан обязали общаться исключительно на румынском языке. Ну, а поскольку «общественные» места — это почти всюду, исключая разве что личное жилище, то нашим пришлось хлебнуть лиха. Разумеется, всё, как и во все времена, зависело от «усердия» оккупанта. Иной солдат, услышав наш бессарабский говор, не обращал на сие внимание, но случались штуки и похуже.

Аккерманец Сидор Чумаченко в те времена, будучи мальчиком, хорошо помнил, как на базаре румынский офицер истошно орал на перепуганных насмерть детишек «Ворбеште лимба ромыны!» («Говори по-румынски!»), когда те о чём-то уж слишком громко разговаривали между собой. Схватив за шиворот одного пацанёнка, он так его тряс, что ребёнок с испугу описался, а после на всю жизнь остался заикой. Надеюсь, этот эпизод ни у кого не вызывает усмешки?

В следующий раз, где-то в районе «конского» базара (ныне парк имени Горького) с такими же претензиями жандарм пристал к почти глухой старушке. А когда за неё вступился некий Митька-сапожник, то жандарм поволок того в участок, где заступник был избит почти до смерти. Все это не выдумано. О том хорошо помнили аккерманцы и передавали своим потомкам. В назидание, ибо оккупант, каким бы не был добропорядочным и галантным, всегда есть враг.

Брызги цивилизации

Теперь об обещанной «другой» стороне медали.

Справедливости ради надо отметить, что в упоминаемый мною период 1918-1940 гг. немало было сделано оккупантами и для развития города.

Продолжилось начатое ещё при российском императоре замощение улиц города. На наиболее значимых улицах было установлено ночное освещение. К слову, жилые кварталы Аккермана – Четатя-Албы, особенно те, в коих проживала знать полиса, в довоенный период были электрифицированы. Замечу, что весь позитив в деле развития региона наблюдался именно в довоенный период.

В 1935 году введён в эксплуатацию первый на аккерманской земле аэропорт. Здание в стиле румынского модернизма местные строители поставили по проекту румынского архитектора Константина Драгу.

В волостях и сёлах открывали школы для простонародья. Разумеется, обучение там шло на румынском языке с некоторыми особенностями преподавания, о которых я говорил выше. В сельской местности поощрялось развитие частной собственности, особенно в сфере земледелия, животноводства и виноделия. Если ты честно работаешь на земле, власть тебя не трогала. А вот с лентяями и смутьянами разбирались коротко и жестоко.

В центре города был открыт первый кинотеатр. Старики называли его «Иллюзион». Сейчас на том месте после почти полного разрушения и многих лет забвения кинотеатра «Заря» завершается строительство Центра досуга семьи.

Возведены глазная больница, а на средства нашего земляка, оперной звезды той эпохи Макса Каролика – роддом. Он и ныне работает в том же месте.

Открылся краеведческий музей. Пришлые на нашу землю румыны, как носители ценностей Европы того периода, донесли до нас культуру во многих её проявлениях. Культуру пития, поведения в общественных местах, общения между собой и прочего. В своей, порой, необычной манере, но всё же…

И ещё. Мерзавцев, как и добрых людей, в нашем регионе хватало во все времена. Впрочем, как и сейчас. И говорить о том, что «при румынах» творился лишь беспредел, думаю, несколько опрометчиво. Таковы люди. В то же время, оккупант всегда останется оккупантом. Это и есть та ложка дёгтя, которая омрачает любое достижение тех, кто несёт цивилизацию на чужую землю…

Владимир Воротнюк