Из истории Белгорода-Днестровского. Провокация!

Именно с таким заголовком в далёких 80-х прошлого столетия мною был написан рассказ о визите внучки миллиардера Онассиса в наш торговый порт. Об этом эпизоде я вскользь упоминал в одном из своих очерков. А вот сама рукопись, по моему обыкновению, безнадёжно затерялась, как я её ни старался отыскать в беспорядочном завале своих бумаг. Так что, попробую восстановить, как говорится, «по мотивам»…

***

Рассказал же мне эту историю один старый докер в 80-х гг., когда я там работал докером-механизатором. Ну, как «механизатором»… На погрузчиках и портальных кранах, в основном, работали «старики» — бывалые докеры. Молодёжь же на первых порах довольствовалась отнюдь не механизированным трудом, то бишь, посредством своих рук и спин.

Так вот. В конце 70-х ушедшего века или немногим позже, «страшная» весть ворвалась в безмятежную, размеренную жизнь нашего провинциального Аккермана. Мол, со дня на день порт посетит внучка Онассиса, который оставил ей несметное наследство. Мол, желает, акула капитализма объездить порты, в кои заходят суда её усопшего деда, посмотреть, что и как.

К вопросу, кто таков этот самый Онассис. Бегло.

У него было вызывающе бескомпромиссное имя – Аристотель Сократ Онассис. Родился в Турции. Отец, который был там банкиром, вынужден был эмигрировать в Грецию во время турецких волнений начала прошлого века. Почти без гроша в кармане Аристотель уехал «покорять мир» в Южную Америку. Вскоре он там заработал свой первый миллион.

Став крупным судовладельцем, Онассис первым начал строительство супер танкеров. Он владел половиной игорного бизнеса в Монте-Карло и яхтой высотой в пятиэтажный дом. Некоторые малотоннажные суда Онассиса заходили и в наш порт.

Любвеобильный грек, как говорят, не пропускал мимо ни одной именитой юбки. В любовницах у него состояли практически все звёзды Голливуда. А с 1968 по 1975 год его уже последней женой была сама Жаклин Кеннеди. Вдова того самого президента США, коего расстреляли во время его поездки в Даллас.

Умер Онассис в 1975 году на 70 году жизни.

***

Прежде всего, выскажу свою версию относительно рассказа докера. Сомнительно, что в то время порт посетила именно внучка миллиардера-судовладельца Афина Руссель. По той простой причине, что она родилась через 10 лет после смерти своего деда. Скорее всего, это была его дочь Кристина. На описываемый период она была симпатичной, молодой женщиной, на которую, собственно, и «обрушилось» несметное наследство…

В те годы Белгород-Днестровский порт переживал пик своего расцвета. По грузопереработке и производительности труда он занимал одно из первых мест в бывшем СССР среди малых портов.

И вот в горкоме партии узнают о приезде дочери магната. Поднялась лёгкая паника на предмет «что, да, как, и как бы чего не вышло». Отметим, что в те времена любое даже положительное мнение о нашей державе от проклятых капиталистов рассматривалось, как провокация и желание всё дискредитировать «до основанья, а затем…».

Немедленно было вызвано руководство порта для инструкций к вопросу, как себя вести с дочкой Онассиса, что отвечать, какие каверзные вопросы могут сорваться с уст капиталистки, как не потерять лицо и с честью выстоять. В общем, к вечеру накануне описываемых событий в голове у секретаря парткома порта была полная идеологическая каша, а уж, что снилось, так и самому чёрту не пожелаешь.

И вот утро. В порт въезжает кавалькада машин. Дочь магната Кристина оказалась черноглазой, шустрой гречанкой. Её любопытство с первых минут визита бросило в жар руководство порта. Секретарь парткома о своё чело насквозь промочил несколько носовых платков.

Кристина хотела видеть всё. Её водили по складам, по административному зданию, мастерским и бытовкам докеров. На причалах, в вымытой по случаю до блеска технике, восседали выбритые как английские лорды докеры. Неестественно бодро, а потому и придурковато в вагонах стояли в шеренгу грузчики, отчаянно потея. Им выдали новые, «не притёртые» спецовки. Он этих спецовок докерам терло подмышками и в паху. Мужики раздражались и тихо матерились.

Дочка покойного судовладельца рассеянно слушала рассказ начальства порта о достижениях и показателях предприятия и, как казалось парторгу, нечто выискивала своим пытливым, капиталистическим взглядом. Парторг востро следил за гостьей, с тоской не переставая корить себя, что не уехал неделю назад в санаторий.

Неподалёку от проходной наследница миллиардов остановилась. Она смотрела на суровые лица с фотографий, которые, не мигая, тоже глядели на неё.

— Кто эти люди? – наконец спросила Кристина у переводчика.

Тот, бросив взгляд в сторону нашей свиты, перевёл вопрос.

Парторга кто-то больно подтолкнул в бок.

— Так это, – фальшиво улыбаясь, с бодрецой царского солдата, рявкнул он, — это наша гордость. – Доска Почёта, товари… кгм… госпо… гражданка Онассис.

Кристина внимательно выслушала ответ и поправила локон чёрных как смоль волос, которые мягко трогал ветерок.

— Что есть Доска Почёта? — снова полюбопытствовала гостья.

Секретарь парткома несколько снисходительно, ровно насколько позволяли инструкции, улыбнулся и пояснил:

— Здесь фотографии тех, кто хорошо работает. Так понятно?

— О, да, понятно, – улыбнулась белозубой, империалистической улыбкой миллиардерша и поинтересовалась. – А сколько у вас в порту работает людей?

Вконец расслабленный парторг, как ему показалось, демократично и галантно ответил:

— На сегодня – свыше тысячи, госпо… кгм…

И тут гостья сделала удивлённые глаза и забила гвоздь, как показалось парторгу, в его мозг и даже ниже.

— А зачем вы тогда держите остальных, если хорошо работают только эти? – невинно спросила дитя капитализма и, не дождавшись ответа, прошествовала дальше.

Громы и молнии, падение Трои, колокола небесные, профиль Иосифа Виссарионыча, урановые рудники и даже приезд тёщи на всё лето так не поразили бы несчастного солдата идеологического фронта, чем сей коварный вопрос. «Вот, она – провокация!» — с горечью отметил он, впервые почувствовав, где у него печень, сердце и потовые железы…

***

А наследница богатого грека, не останавливаясь у нас на отдых, поехала далее – по портам Северного Причерноморья. Эпизод же с пресловутой Доской Почёта – не байка, а реальность. Накануне написания сего опуса я позвонил ветерану порта Леониду Юрченко, уточнить насчёт достоверности самого факта.

— Так и было! – рассмеявшись, ответил старый докер. – Ну, или почти так, — осторожно добавил, выдержав паузу.

Владимир Воротнюк