В селе Орловка Ренийского района состоялась очередная встреча местных жителей с руководством полиции и прокуратуры. Перед орловчанами выступили начальник Ренийского отделения полиции Сергей Зайков, заместитель прокурора Измаильской местной прокуратуры по Ренийскому и Болградскому районам Сергей Кузнецов, а также заместитель председателя Одесского областного совета Юрий Димчогло.
Поводом для встречи послужило обсуждение мер, которые принимает полиция для снижения уровня преступности в Орловке. Напомним, что предыдущая аналогичная встреча прошла в июле 2015 года, когда жители села выразили своё возмущение нежеланием и неспособностью правоохранительных органов бороться с разгулом криминала.
После жёсткого «разбора полётов» криминогенная обстановка в Орловке успокоилась, но ненадолго. Эту тему вновь поднял сельский предприниматель, депутат Ренийского районного совета Анатолий Абгаш. С трибуны сессии райсовета он заявил о том, что за минувшие полгода в работе милиции (теперь уже полиции) практически ничего не изменилось в лучшую сторону: «блюстители правопорядка» по-прежнему не спешат расследовать совершённые в Орловке преступления, и это несмотря на наличие вещественных доказательств, улик и даже видеозаписей, на которых зафиксирована личность одного из злоумышленников! Что уже говорить о том, что полиция до сих пор не раскрыла убийство 38-летнего орловчанина Александра Иванова, совершённое в апреле прошлого года…
– Мы возлагаем большие надежды на новых руководителей местных органов полиции и прокуратуры. Уже сейчас ощущаются определённые результаты их работы, полиция стала лучше реагировать на обращения жителей села, – сказал сельский голова Орловки Михаил Куванжи, открывая встречу.
По словам Юрия Димчогло, криминогенная обстановка в Орловке входит в число важнейших вопросов для областной власти. Юрий Дмитриевич сообщил, что на областном уровне разрабатывается программа «Безопасное село», и её реализация начнётся с Орловки. Зампред облсовета отметил также, что после окончания строительства паромной переправы Орловка – Исакча «здесь будет важнейший транспортный пункт, и никому не нужно, чтобы тут кого-то грабили».
Сергей Зайков проинформировал орловчан о том, что в последнее время в селе были проведены обыски и другие оперативно-розыскные мероприятия, в рамках которых удалось изъять маски грабителей, наркотики и незарегистрированное оружие. Работа продолжается. Начальник Ренийского отделения полиции пообещал, что через месяц-полтора в Орловке появится новый участковый инспектор.
В свою очередь Сергей Кузнецов заверил собравшихся, что прокуратура будет еженедельно проводить выездные приёмы граждан в сёлах Ренийского района. «Задача прокуратуры – следить за тем, чтобы полиция не преступала закон и более добросовестно выполняла свои обязанности, – сказал Сергей Викторович. – Если есть жалобы на действия или бездействие полиции, мы готовы рассматривать их самым тщательным образом».
Анатолий Абгаш предложил создать в Орловке опорный пункт полиции, который будет оперативно реагировать на преступления и в соседних сёлах. По словам предпринимателя, сотрудники полиции приезжают из райцентра зачастую через несколько часов после вызова, а открытие опорного пункта позволить усилить присутствие силовых структур в сельской местности.
Сергей Зайков пообещал обсудить этот вопрос с руководством полиции Одесской области. А пока в Орловке идёт процесс формирования добровольной дружины для охраны общественного порядка и содействия работе полиции.
Необходимо отметить, что круг проблем, обсуждавшихся в Орловке, вышел далеко за рамки местечковой специфики. Напротив, участники встречи из числа жителей села затронули такие стороны отечественного уголовного и процессуального законодательства и его применения на практике, которые касаются буквально каждого гражданина. К великому сожалению, криминогенная ситуация в Украине сегодня такова, что жертвой преступности может стать любой из нас, а гарантий безопасности – всё меньше и меньше. И самое парадоксальное (если не сказать крепче) заключается в том, из перечня таких гарантий исчезает… сам закон.
Например, орловчан особенно возмутил тот факт, что полиция, задержав одного из местных подозреваемых, тут же отпустила его. По словам людей, этот человек воспринял своё быстрое освобождение как безнаказанность, и теперь не исключено, что он начнёт мстить жертвам и свидетелям своего преступления. Тем самым правоохранительная система не пресекает зло на корню, а наоборот – создаёт почву для новых преступлений.
Сергей Кузнецов был вынужден признать, что такие претензии отчасти справедливы. Однако, как отметил заместитель прокурора Измаильской местной прокуратуры, подобные факты – прямое следствие гуманизации украинского уголовного законодательства в контексте стремления нашей страны к европейским стандартам.
«В настоящее время установлена законодательная норма, согласно которой полиция может задерживать граждан только за тяжкие и особо тяжкие преступления, – прокомментировал Сергей Кузнецов. – Если же преступление не считается тяжким, – допустим, это хулиганство или кража личного имущества без проникновения в помещение, – мы не имеем права задерживать людей. В этом смысле можно вспомнить недавнюю ситуацию в Новосельском, где за одну ночь было совершено пять преступлений с участием четверых злоумышленников. Эти преступления были раскрыты по горячим следам, всех задержали. Но одного отпустили под домашний арест. Трое пока сидят. Однако… Необходимо понимать: советской правоохранительной системы уже не будет. И не будет у меня права решать, кого посадить, а кого – нет. Нет больше той прокурорской печати, которая обеспечивала такое право. Сейчас, чтобы посадить человека в ходе досудебного следствия, прокуратура и полиция должны подготовить массу документов для суда, а потом ещё доказать этому суду обоснованность нашей позиции. И только судья решает, посадить или нет. Это большая работа, и мы стараемся её делать. Но не всегда получается. Кроме того, если человек хоть раз оказался за решёткой, он быстро становится знатоком законов и изучает свои права от «а» до «я». Он уже знает законы чуть ли не лучше, чем я. Да и советчиков у него предостаточно. И это тоже приходится учитывать».
В процессе общения участники встречи подняли и такой важный вопрос, как соблюдение прав потерпевших, в том числе тех, у кого украли то или иное имущество. По словам людей, потерпевшие фактически лишены какой бы то ни было возможности отслеживать следственные действия и получать информацию о них. Полиция порой затягивает рассмотрение дела на месяцы и даже на годы, и всё это время пострадавшие и их родственники «ждут у моря погоды». Когда они обращаются за соответствующей информацией, правоохранители нередко просто отмахиваются от них или ограничиваются банальными отписками. А затем заявитель случайно узнаёт, что его дело уже закрыто. Без дальнейших перспектив…
Одна из жительниц Орловки рассказала историю о том, как у неё украли два мопеда. По словам женщины, тогдашний сельский участковый знал, где находится похищенная техника, но ничего не предпринимал. «Однажды он цинично заявил мне: «Ищите сами свои мопеды. Нам платят гораздо меньше, чем от нас требуют». Получается, полиция помогает потерпевшим только тем, что приходит, оформляет бумаги и обещает постараться найти украденное, – пожаловалась орловчанка. – Проходит время – и дело закрывается. При этом пострадавшему ничего не объясняют. Если же он начинает спрашивать, ему отвечают: «Истёк срок». А почему тянут до окончания срока?»
«Согласно Уголовно-процессуальному кодексу Украины, информацию о деле может получать только заявитель, но лишь после окончания досудебного следствия, – ответил Сергей Кузнецов. – Что касается потерпевшего, то он имеет право получать информацию о деле в любое время, но для этого он должен быть официально признан потерпевшим. Когда дело закончено и передано в суд (либо закрыто), следователь обязан полностью проинформировать о результатах все стороны – заявителя, потерпевшего и обвиняемого (если он есть). По поводу истории с кражей мопедов и других аналогичных фактов могу сказать следующее. Уголовное дело не может быть закрыто без ведома потерпевшего. Более того, полиция обязана уведомить его в письменном виде в любом случае – будь то закрытие дела или передача его в суд. Если потерпевший не получил письменного уведомления, он может прийти в прокуратуру и потребовать возобновления дела. И оно должно быть возобновлено. Такое понятие, как закрытие дела по истечению срока давности, в УПК не предусмотрено. Есть лишь срок давности по привлечению к ответственности. Это не одно и то же».
Наиболее оживлённое обсуждение вызвала одна из самых сложных правовых проблем – определение меры необходимой самообороны в случае, если преступник нападает на гражданина, проникает к нему в дом или покушается на его собственность. Можно ли самостоятельно задержать преступника? При каких обстоятельствах разрешено применять оружие для защиты своей жизни или имущества? Аудиторию настолько интересовали эти вопросы, что стало понятно: они давно вышли за рамки теории права и превратились в вопросы жизни и смерти.
Да простят меня профессиональные юристы, но прозвучавший ответ натолкнул на вывод: наше государство настолько боится потерять монополию на насилие, что готово защищать интересы преступника даже больше, чем интересы его жертвы.
«По закону каждый человек имеет право самостоятельно задержать преступника. Если тот оказывает сопротивление, разрешено применять силу, но только для того, чтобы подавить это сопротивление, – разъяснил заместитель прокурора. – Однако это не значит, что если, к примеру, какой-то школьник залез к вам во двор и ворует домашнюю птицу, то надо втроём накинуться на него и избивать ногами до полусмерти. То есть, надо объективно оценивать и соизмерять степень угрозы и степень вашего противодействия этой угрозе. Ещё более взвешенно необходимо соизмерять эти вещи, когда кто-то проник в ваш дом с целью воровства. Опять же, это категорически не значит, что можно взять ружьё и застрелить человека. Более сложная ситуация – прямая угроза жизни. Если вам грозит убийство – реагировать можно так же. Если не грозит – вы не имеете права убить преступника. Надо помнить, что существует уголовная статья за превышение пределов необходимой обороны. Таким образом, любая опасность требует от вас прежде всего соразмерности оборонительных действий. Неверная соразмерность – и вы тоже превращаетесь в преступника. Я понимаю – грань здесь очень тонкая. Но таков закон».
Разумеется, прокурорский комментарий не мог удовлетворить людей. Эта проблема даже в теории «тонет в нюансах». А что говорить о суровой реальности, когда жертва преступника находится в состоянии стресса и не всегда может правильно оценить обстановку. Допустим, прямо на моих глазах ко мне в дом лезет человек в маске. Оружия при нём не видно. Но откуда я могу знать, что ножа или пистолета у него нет? Оружие можно легко спрятать в кармане. Откуда я могу знать, что преступник планирует именно обокрасть меня, а не убить? У него это на лбу написано? Или он обязательно скажет фразу: «Спокойно, это ограбление!»? А если злоумышленник надумал изнасиловать мою жену или похитить детей? Я должен это предугадать или вычислить за две-три секунды, которые мне необходимы для определения соразмерности угрозы и методов самообороны? А если я ошибся с этой соразмерностью не в свою пользу? Пусть меня убьют? Внятные ответы на подобные вопросы так и не прозвучали… Хороша «теория права»!
И уж совсем смешно выглядит на этом фоне возможность защитить своё имущество от посягательства. Один из жителей Орловки спросил правоохранителей: что делать пастуху или сторожу, если он видит, как ночью пятеро здоровых лбов воруют из отары овец? Суть ответа можно передать коротко: да ничего не делать. Даже если у сторожа есть ружьё, он не имеет права стрелять в преступников. Даже по ногам. Действительно, чего жалеть собственность законопослушных граждан? Воров жалеть надо.
Видимо, государство почти не видит разницы между баранами, которых хотят украсть, и людьми, у которых их воруют. Такая вот «гуманизация» законодательства.
САМ СКАЗАЛ
Сергей КУЗНЕЦОВ, заместитель прокурора Измаильской местной прокуратуры:
«Сейчас у нас – шесть следователей, из которых лишь двое имеют стаж работы более трёх лет. Остальные – совсем «зелёные» девочки, и их надо ещё учить и учить. Лично я хочу, чтобы они научились чему-то полезному, а не только тому, как делать фальсификации. А то на фальсификации у нас каждый способен».
