История «неистового» полковника из Аккермана

Читая хроники исследователей истории Аккермана-Белгорода-Днестровского, не перестаю удивляться, какие противоречивые натуры в своё время обретались в пределах древнего города и его весей. И если добродетельные Макс Каролик, Асвадуровы, Спилиотти и им подобные оставили свой добрый след в памяти горожан, то есть и иные. Где-то сумасбродные, где-то беспощадные, эгоистичные, заносчивые, они, тем не менее, были и есть часть истории тех лет…

Примечательна судьба одного из них – полковника-кавалериста Николая Заботкина. О нём рассказал известный краевед Алексей Перминов.

***

Некоему французу Николя Белио суровая судьба подарила шанс выжить в студёных степях России во время кампании 1812 года. Он пережил разгром армии Наполеона на речке Березине. После плена Николя остался в России.

Отметим, что так сложилось, что в это же время, воевавший против Наполеона Александр Бенкендорф был наделён землями на юге Бессарабии.

Шло время. Одна из правнучек Бенкендорфа – дочь Александра Демидова и Александры Абазы – Маша Демидова, вышла замуж в Петербурге за драгунского офицера-гвардейца Николая Заботкина. Мать драгуна была француженкой, дочерью пленного Николя Белио.

Николай Заботкин окончил Николаевское кавалеристское училище. Службу он начал в лейб-гвардии кирасирском Его Величества полку. Вскоре у молодой пары рождаются одна за другой три дочери.
В 1900 году молодой ротмистр отправляется на Дальний Восток, где со своим полком участвовал в походе в Китай 1900-1901 годов.

Родной брат Николая – Дмитрий Заботкин – также служил в Приморье. Он известен тем, что стал одним из первых российских подводников. Это его правнучка, Ольга Заботкина, снималась в фильме «Два капитана».
Вскоре грянула русско-японская война, и подполковник Николай Заботкин оказался на сопках Манчжурии. Здесь он храбро сражается, был ранен и удостоен ордена Святой Анны «За отличия в делах против японцев».

***

Тем временем в стране разгоралась первая русская революция. Царское правительство широко использовало казаков для подавления народных волнений. В 1905 году драгуны Заботкина участвовали в печально известной карательной экспедиции барона Меллера-Закомельского против бастовавших забайкальских железнодорожников.

«…Подходим к депо и натыкаемся на Заботкина. “Что у вас?” – “Приказал стрелять в бунтовщиков. Солдатам повторять не пришлось. Кто-то из рабочих выпустил из паровоза пар. Вытаскивали рабочих из-под локомотивов, даже из топок. Сопротивлявшихся прикалывали. Действуют молодцами – везде обыщут, кто не выходит, изрежут кинжалами…»

Бравый кавалерист был щедро награжден за службу – ордена Св. Анны 3-й ст. с мечами и бантом (1904); Св. Станислава 2-й ст. с мечами (1904); Св. Анны 2-й ст. с мечами (1904); Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (1905); Золотое оружие (ВП 10.03.1906).

***

…Когда-то на юге Аккерманского уезда, недалеко от казенной деревни Кебабча (Широкое), находилось татарское селение Каябей. Название происходило от имени татарского хана Каябея, союзника крымского хана Мехмеда IV Гирея. С 1826 года эти земли стали принадлежать Бенкендорфам-Демидовым.

Пока полковник Заботкин командовал эскадроном на японской границе, его жена в далеком Буджаке начала обустраивать наследственное имение Каябей.

В 1906 году, устав от боев с японцами и революционерами, полковник Заботкин подал в отставку и возвратился к семье в Бессарабию.

Кроме имения Каябей, ему принадлежал большой дом на Садовой улице в Аккермане. Это здание, находящееся по адресу: Октябрьская, 5, дошло почти неизменным до наших дней. Располагается оно от угла с улицей Кутузова, в сторону улицы Шевченко (Старобазарной) почти напротив современного Дома Культуры имени Т.Г. Шевченко.

***

В 1911 году Николай Дмитриевич Заботкин подал прошение о причислении его к местному дворянству. Прошение власти удовлетворили, и с 1911 года семья Заботкиных была записана в родовую книгу Аккерманского дворянства.

В 1906 году отставного полковника Заботкина избрали земским гласным.

…В то время аккерманским земством безраздельно правила черносотенная партия Пуришкевичей. Отец и сын Пуришкевичи, братья Мичу-Николаевичи, Беликович, Понсэ и князь Волконский – все они представляли консервативную часть земства, считали образование для селян излишним, а права крупных землевладельцев недостаточно защищенными.

Заботкин хорошо проявил себя в такой компании, и в 1909 году его вновь избрали земским гласным, а также губернским гласным, почетным мировым судьей и членом уездной земской управы (то есть, вторым лицом в уезде после председателя Д. Мичу-Николаевича).

Николай Заботкин был типичным представителем своего «высшего» класса – заносчивым и хамовитым. Он презрительно относился к «людишкам», был убежденным антисемитом.

Со своей заносчивостью он часто попадал на страницы бессарабской прессы.

Вот лишь несколько из таких случаев. В марте 1911 года у городского судьи слушалось дело о применении членом управы Заботкина насилия над содержателем гостиницы Дембинским, сопровождавшегося угрозой лишить жизни и нарушением общественной тишины. По совокупности поступков Заботкин заочно был приговорен к аресту на две недели.

…В апреле 1912 года старейший член правления кассы мелкого кредита Вагнер заявил, что господин Заботкин разразился по адресу правления самой резкой бранью. Ругань эта сопровождалась криком, обратившим на себя внимание служащих управы. Крича неистово на все здание, Заботкин бегал по комнате, стучал кулаками по столу и размахивал ими пред лицами членов правления.

…В январе 1914 года в Кишиневе дворянин Заботкин, оскорбленный тем, что ему на дворянском собрании не дали слова, послал секундантов к председателю губернского дворянского собрания Леонарду.

Леонард, однако, отказался от дуэли, объяснив, чтобы давать удовлетворение каждому дворянину, предводитель дворянства должен был стать профессиональным дуэлянтом.

…В июле 1914 года на курорте Будаки некто Клюрфельд осведомился у знакомых о находившихся недалеко на берегу лимана детях, оказавшихся детьми дворянина Заботкина.

Спустя некоторое время, когда Клюрфельд, держа на руках малолетнего сына, вышел погулять, к нему подошел Заботкин и спросил, почему Клюрфельд оскорбил его детей. Последний ответил, что никакого оскорбления детям он не наносил, а только спросил – чьи они?

Заботкин начал “грубо и площадно” ругать Клюрфельда, стал кричать – “жидовская морда, я тебя не боюсь! Я 400 человек убил, так я такого жида не убью?» и нанес ему кнутовищем в спину до того сильный удар, что кнутовище сломалось.

Находившийся недалеко «блюститель порядка» оставался совершенно безучастным…

…Характер Заботкина показывает еще один случай.

В июле 1913 года много шуму в уезде наделала кража разных драгоценностей и бумаг на сумму около 70 тыс. рублей у отставного полковника Заботкина в его имении Каябей.

Около 9 часов вечера, когда вся семья с гостями находилась в столовой, в соседней комнате послышался подозрительный звук. В комнату была послана гувернантка, которая обнаружила, что окно было распахнуто настежь, а на полу – следы человеческих ног. Хозяева сразу же заметили исчезновение шкатулки, в которой хранились разные драгоценные вещи.

Через несколько дней в соседнем селе Будаки два мальчика – дети дачников – обнаружили в дупле раскидистого дуба сверток с драгоценностями.

Среди найденных вещей оказались: эфес золотой шпаги с надписью «За храбрость», 2 пары золотых запонок с бриллиантами, золотое кольцо, усыпанное бриллиантами и рубинами, 2 золотых жетона, золотые часы и пр.

Драгоценности были возвращены Заботкину, но последний отказался вознаграждать нашедших сверток мальчишек. Отец одного из мальчиков вынужден был подать прошение мировому судье о взыскании причитающейся им по закону части от суммы находки…

***

…После начала Мировой войны отставной полковник был определен в службу с назначением в резерв чинов при штабе Минского ВО, но на фронте не был.

Революцию Заботкин, конечно, не мог принять. Он воевал в Добровольческой армии и ВСЮР; с 22 февраля 1919 в эскадроне своего полка, с 12 мая 1919 в дивизионе своего полка в Сводном полку гвардейской кирасирской дивизии; в начале 1920 г. – в эскадроне лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка.

Во время смуты бежал за кордон. Умер в 1933 г. Семья полковника также бежала из России.

P.S.
А от усадьбы полковника в Каябей не осталось и следа. По задичавшей степи, где раньше находилась экономия Заботкиных, нынче бродят только черные археологи с металлоискателями да ночами на сусликов охотятся лисицы…

Записал Владимир Вортнюк,
Белгород-Днестровский

на фото: дом Заботкина