Как уже сообщалось, недавно городской голова Ренийской громады Игорь Плехов провёл пресс-конференцию для местных журналистов. Одной из главных тем общения мэра с представителями СМИ стали практические результаты административно-территориальной реформы (децентрализации власти), в ходе которой в Украине появились объединённые территориальные общины.
— В первую очередь реформа привела к экономии для бюджета: государство экономит на зарплатах тех чиновников, чьи должности исчезли вместе с ликвидированными органами власти. Это – районные и сельские советы, райгосадминистрации в их прежнем виде и прочие сопутствующие структуры управления, — отметил Игорь Плехов, отвечая на вопрос о плюсах и минусах децентрализации. – Во-вторых, положительный момент заключается в том, что люди понимают: теперь есть один орган власти, отвечающий за положение дел в громаде. И уже не надо «лавировать» между районными и городскими руководителями, как было раньше. Соответственно, исчезли противоречия и попытки соперничества между разными ветвями власти на местах.
В то же время многие граждане возмущены тем, что объединённая громада якобы ничего не делает для сёл. При этом мало кто понимает механизмы, обеспечивающие реализацию различных социально-экономических проектов. В частности, эти механизмы связаны с тендерами, а они сегодня тормозят работу местного самоуправления по всей стране. Я общаюсь с мэрами других громад, и все они говорят, что тендеры продолжались до начала сентября. То есть мы только сейчас можем начать осваивать деньги на выполнение тех или иных работ. А до конца года осталось три месяца. Надеюсь, что в следующем году будет изменён порог сумм бюджетных средств, для использования которых проведение тендера является обязательным. Если сегодня это – свыше 50 тысяч гривен, то ожидается повышение данного уровня до 2 миллионов. Это значит, что затраты менее 2 миллионов гривен можно будет осуществлять без тендерных процедур. К тому же, не во всех громадах есть специалисты, которые вообще способны грамотно подготовить тендерную документацию и провести торги по госзакупкам.
— Игорь Викторович, как вы оцениваете эффективность бюджетной децентрализации? Действительно ли громады получили больше полномочий и финансовых возможностей?
— Что касается бюджетной децентрализации, то здесь реальная практика очень отличается от обещаний, звучавших в процессе реформы. Нас уверяли, что громады станут намного более состоятельными с финансовой точки зрения, а получается наоборот. Очень болезненным ударом для территориальных общин может стать резкое повышение тарифов на энергоносители. Например, к отопительному сезону газ, скорее всего, подорожает с 8 гривен до 24 гривен за кубометр. Такой рост цены вынуждает нас увеличить бюджетные затраты на 20 миллионов гривен. Где взять эти деньги? Только за счёт бюджета развития. И его у нас просто не будет…
Государство заставляет громады считать свои деньги, руководствуясь принципом «выгодно – невыгодно». Таким образом, политика на местах, в том числе управление общинами, превращается в бизнес. Если громада может себе что-то позволить – она это делает, содержит и т.д. Не может себе позволить – сокращает или закрывает. Если, к слову, в ренийской больнице – 180 коек, то, условно говоря, не должно быть 600 человек обслуживающего медицинского персонала. Следовательно, нам придётся сокращать и оптимизировать местную систему здравоохранения. А заодно и школы. Сокращения неминуемы. Однозначно. К примеру, если сегодня в школьном классе менее 24 учеников, то такой класс будет финансировать громада. А у нас есть классы, где лишь 12 детей – в частности, с национальным языком обучения (трудно сказать, откуда Игорь Плехов взял норму о финансировании громадой школьных классов с количественным составом менее 24 человек; на самом деле, как гласит законодательство, численность учеников в классе (наполняемость класса) государственного, коммунального учреждения образования не может составлять менее 5 учеников и не более 24 учеников в начальной школе и 30 учеников – на базовом и профильном уровнях среднего образования. Более того, закон гласит, что если численность учащихся не позволяет сформировать класс, то дети могут продолжить обучение в этом же учреждении образования в другой форме (кроме очной) или в другой школе при обеспечении территориальной доступности – Прим. авт.).
Сегодня в городе Рени школы и садики заполнены на 60 процентов. То есть мы можем легко сократить две школы. Особенно с учётом того, что у нас есть школы, рассчитанные на 700-800 детей – они запросто могут принять других учеников. Ведь шесть существующих городских школ (из них две уже стали филиалами опорной школы – Прим. авт.) появились в советское время, когда население Рени составляло 25-28 тысяч человек. Сейчас в городе – не более 15 тысяч. И остаются те же шесть школ. Это, как минимум, нерационально. Так что хотим мы того или не хотим, но от оптимизации никуда не деться. Население громады продолжает сокращаться. Динамика рождаемости такова, что уже через два года в общине, по сравнению с сегодняшним днём, будет минус тысяча детей. Соответственно, в таком же объёме станет сокращаться наполняемость детских садов и школ. Самая печальная демографическая ситуация – в селе Нагорное. Там в садике – всего 18 детей. А это автоматически ставит под сомнение будущее сельской школы…
Аналогичные вопросы касаются больницы. Если местный роддом принимает в год 100 родов (я округляю цифру), то возникает здравая идея объединить его с другим отделением. Допустим, с хирургическим. Причём актуальность оптимизации – это не отдалённая перспектива, а тема текущего года. Именно 2021 год чётко разделит громады на те, которые могут выжить и те, которые оказались несостоятельными. Как я уже сказал, далеко не все общины переживут рост цен на энергоносители. И это – лишь один фактор выживания громад.
— Если с местным бюджетом происходит такая «напряжёнка», то как удалось Ренийскому горсовету закупить целый парк новой коммунальной техники? Не слишком ли это большая роскошь на фоне озвученных вами проблем?
— Объясню, почему мы это сделали. Возьмём пример Сафьянской громады. Она нанимает подрядчиков для выполнения целого ряда работ – вывоза мусора, расчистки дорог от снега и др. И за всё это надо платить из местного бюджета. Мы же решили пойти другим путём – обеспечить себя собственной техникой. Таким образом, Ренийская община уходит от расходов, поступающих в карманы наёмных подрядчиков. Создаётся значительная экономия средств, и в конечном итоге за три-четыре года она позволит окупить приобретение новой техники. Теперь другие громады смотрят на нас с завистью. Хотя я считаю, что техники в нашей общине всё равно недостаточно.
— Тем не менее возникает вопрос: останется ли Ренийская громада в числе состоятельных? Бюджета развития у неё не будет, социальную сферу надо сокращать… А что дальше? Что будет с общинами, которые вообще являются нежизнеспособными?
— В текущем году наш бюджет развития составлял 50 миллионов гривен. В следующем году, согласно прогнозу, мы можем даже уйти в минус. И всё же Ренийская община способна выжить. Как быть с несостоятельными громадами? Думаю, их будут объединять с более сильными.
— И что это даст? Присоединение нищих к более обеспеченным вряд ли повысит общий уровень их обеспеченности. Скорее, наоборот…
— Согласен. Государство должно не просто ставить громады перед фактом состоятельности или несостоятельности, а стимулировать социально-экономический рост в регионах. Да, с финансовой точки зрения некоторые направления сокращений в социальной сфере оправданы, но надо понимать, что не всё измеряется деньгами. Нельзя просто сокращать и ничего не развивать.
— Вот именно. Опять же, все прекрасно помнят, что авторы реформы в первую очередь «соблазняли» местное самоуправление финансовой децентрализацией. Мол, и налоги будут оставаться на местах, и полномочий у громад будет больше, и зарабатывать они смогут независимо от центра… Где это всё? Мы постоянно говорим о сокращении расходов, но почти не говорим о доходах.
— К огромному сожалению, это – обычная украинская практика: говорят одно, а делают совсем другое, даже противоположное. Насколько мне известно, сегодня центральная власть пытается заставить наиболее крупные города (миллионники и близкие к ним по численности населения) дотировать жилищно-коммунальную сферу, чтобы хоть как-то сгладить повышение тарифов на газ и другие энергоресурсы. Разумеется, мэры городов сопротивляются. По той простой причине, что эти дотации можно обеспечить только в ущерб бюджету развития города. Но если у городов отнимают всякую возможность развиваться, то, простите, в чём был смысл реформы? Однако в столице не желают всё это видеть и слышать. Хуже того, центр снова ищет пути, как урезать доходы громад и тем самым снова сделать их зависимыми от Киева. Красивая риторика о реформах – это одно, но совсем другое – самостоятельные мэры, способные защищать интересы своих городов и громад, в том числе защищать от посягательств со стороны центральных органов. Такие мэры Киеву не нужны.
В теории реформа децентрализации была задумана прекрасно. Однако для осуществления задуманного нужны нормальные законы. А в действительности мы уже видим, что громады создавались и «нарезались» на карте не по экономическому принципу, а по политическому. Например, ренийцам было выгодно, чтобы на месте бывшего Ренийского района сформировались две громады, а не одна. И тогда город Рени с двумя соседними сёлами развивался бы более успешно, чем сейчас, когда Ренийская громада существует в границах прежнего района. Вместе с тем все понимали, что вторая громада изначально будет мертворожденной, и рано или поздно её всё равно присоединят к Рени. Пришлось принять заведомо невыгодный вариант объединения. И теперь я, как мэр, вынужден принимать жёсткие и даже непопулярные решения в интересах единой общины. Иначе нам не выжить.
Если говорить о возможностях увеличения бюджетных доходов громады, то есть два основных источника средств – инвестиционные производственные проекты и сельскохозяйственные земли. Сегодня фермеры платят за землю 1-3 процента от её нормативной денежной оценки, а должны платить хотя бы 8 процентов. Проблема заключается в том, что далеко не все фермеры, скажем так, отличаются социальной ответственностью перед громадой, где они работают. К тому же, не менее 30 процентов земли до сих пор находятся «в тени», то есть ничего не приносят в бюджет. А между тем земельное законодательство остаётся, мягко говоря, неоднозначным и двусмысленным. Мне, например, хотелось бы, чтобы более конкретными полномочиями в земельных вопросах обладала райгосадминистрация. Чтобы горсовет мог, допустим, через РГА воздействовать на фермеров-неплательщиков. Но увы.
— Кстати, Игорь Викторович, в какую сторону, на ваш взгляд, изменились роль и значение нынешних райгосадминистраций, созданных после укрупнения районов? От них вообще есть хоть какой-то толк? Или, как всегда, нам подсунули очередное «пятое колесо в телеге»?
— Райгосадминистрации нужны. Например, Измаильская РГА, как я это наблюдаю, серьёзно занимается составлением «паспорта» каждой громады, то есть собирает, систематизирует и анализирует огромный объём информации о той или иной общине. Но над РГА есть ещё облгосадминистрация, и каждый её департамент и отдел направляет главе района массу запросов, зачастую дублирующих друг друга. А каждый отдел райгосадминистрации перенаправляет эти запросы в громаду. В итоге мои сотрудники просто стонут: по их словам, никогда раньше не было такого количества запросов и прочих бюрократических бумаг. И вместо того, чтобы обслуживать население, горсовет бесконечно отписывается перед РГА и ОГА, — несмотря на электронный оборот документов. Да, он действует. Но одновременно мы всё дублируем в бумажном виде. Мы погрязли в бумагах! Доходит до того, что я ежедневно трачу, как минимум, полтора часа на подписи. То есть это время уходит только на то, чтобы просто подписать бумаги. Не говоря о том, чтобы их изучить…
За первые 10 месяцев этого года экспорт зерна из Украины через румынский порт Констанца снизился на 52% по сравнению с аналогичным периодом в прошлом году.
